Накануне премьеры режиссёр дал интервью «БелПрессе».
— Станислав Валерьевич, позвольте начать с цитаты Алексея Арбузова. «Когда я писал «Жестокие игры», – вспоминал он, – я думал вот о чём: все мы стоим на маленьком плацдарме, бывает в горах такая площадочка, когда забираешься на самую вершину, и там можно стоять вчетвером, даже впятером. Только нельзя делать резких движений, чтобы не столкнуть кого‑нибудь в пропасть. По существу это образная картина нашей жизни. Боль от неосторожного движения, которого ты сам не замечаешь порой, может принести гибель, нравственную или физическую, близкому тебе человеку». А о чём думали вы, когда работали над этой пьесой?
— Моё кредо, как, я надеюсь, и всех нормальных режиссёров русского театра, – идти от автора. Конечно, нужно было найти, почему в 70 лет автор написал такую пьесу. И когда начинаешь вдаваться в биографию Алексея Николаевича, понимаешь, что желание чуда, Новый год, темы, связанные с детством, потерей родителей, – всё это идёт из его личной судьбы. Потому что у него было счастливое детство в дореволюционной России, прекрасная семья, рождественские ёлки… А потом неожиданно ушёл отец из семьи, произошла революция, мать оказалась в психиатрической больнице, и юный Алексей стал беспризорником… И только любовь к театру спасла его от ямы, в которую он мог попасть.
Размышления автора о семье, потерянном детстве, хрупкости мира и счастья, ошибках, которые он сам совершал, родили пьесу «Жестокие игры». В самом названии есть противопоставление жестокости и игры с её детским, театральным началом. И это создаёт энергию пьесы, её современность, потому что, к сожалению, человечество и человек мало чему научились за всю историю своего существования. Взрослые люди продолжают играть в игры под названиями война, измена, предательство и так далее. И только на краю вечности, когда человек теряет друзей, любимых, он понимает, что на самом деле главное.
— Мысль семейная присутствует и в предыдущих ваших спектаклях на белгородской сцене.
— Да, так получилось, что в Белгородской драме сложилась своеобразная трилогия: «Любовь и голуби» о среднем поколении, «Земля Эльзы» о старшем, а теперь спектакль о молодёжи. И авторы очень разные, и время действия, но они объединены темой семьи и любви.
Фото Натальи Ненько
Сегодня, как мне кажется, последний бастион на пути человечества к саморазрушению, – это семья и любовь к близким. Если он падёт, катастрофа неизбежна. Поэтому я решил перенести действие пьесы в современность. Она звучит абсолютно по‑сегодняшнему, несмотря на то что написана 40 лет назад. Да, бытовые приметы времени изменились, но конфликт стал ещё более жёстким, даже жестоким. Тем не менее в финале будет свет и надежда.
Знаете, Арбузова современники называли сказочником, но ведь ощущение Рождества он привнёс в пьесу из своего детства! Когда в одиннадцатой картине автор пишет «последние дни декабря», он чётко даёт ориентир, что наступает не Новый год, а именно Рождество, которое до революции отмечали 25 декабря. Появление Спасителя для людей – это надежда человечества на дальнейшую жизнь. И героям спектакля рождественская ёлка, свет рождественских огоньков дарят надежду на новую, счастливую жизнь.
— То есть вы не чувствовали сопротивления материала, перенося действие спектакля в наши дни?
— Нам совсем немного пришлось скорректировать текст. Скажем, в пьесе герой покупает газировку «Буратино», а в спектакле – кока-колу. Какая разница? Хорошая драматургия вне времени. Арбузова продолжают активно ставить и в нашей стране, и за рубежом. Я недавно с удивлением узнал, что он очень популярен в Японии. Видимо, японцам, которые тревожатся по поводу сохранения своей национальной идентичности, традиционного уклада семьи, оказались близки арбузовские темы разрушения связей между родными и близкими людьми.
— По поводу перенесения действия спектакля в современность: у меня вот какое наблюдение, связанное с образом Маши Земцовой. Эту женщину легко осудить: она не пишет в армию сыну, оставляет новорождённую дочь под присмотр малознакомой девушки, по сути бросает мужа… Но у неё есть призвание: она геолог, ищет нефть. Не качает, как в нулевые и сегодня, а разведывает новые месторождения. Насколько этот тип искателя характерен для нашего времени?
— Мне‑то как раз кажется, что, если не брать социальный аспект, образ Маши очень современен. Женщины всё больше становятся самостоятельными, активными в своей профессии. Но весь парадокс в том, что, несмотря на социальную цельность, женщина может быть абсолютно несчастной внутри.
Кем бы она ни была – геологом или бизнес-вумен. Среди наших современниц много людей, фанатично преданных своему делу. Это замечательно, но, смотрите, сколько Маша Земцова теряет как женщина и как поздно она это понимает. Арбузов даёт ключик к её характеру – Маша выросла в детдоме и не знала родительской любви. Современные психологи говорят, что до определённого возраста детей не нужно пичкать знаниями, их надо развивать эмоционально. Если ребёнок недополучил в детстве эмоционального опыта – умения любить, сочувствовать, сострадать – он потом становится в чём‑то ущербным. Но у человека всегда есть возможность остановиться на каком‑то этапе своей жизни, посмотреть на себя со стороны и подумать: а что в моей жизни главное?
Как сделать свою жизнь гармоничной, как из области жестоких игр перевести её в человеческое начало – это очень современная проблема.
Фото Натальи Ненько
— Арбузов как большой драматург предугадал опасность жестоких игр для человечества. Мир превратился в театр, шоу, которое должно продолжаться несмотря ни на что. Неужели Homо sapiens в эволюционном процессе уступил место Homo ludens?
— А самое страшное, что человечество сегодня переместилось в виртуальный мир, где вообще не важен живой собеседник, которому ты смотришь в глаза, чувствуешь от него эмоцию. И в этой ситуации ухода от реальной жизни театр является инструментом, который возвращает общение с другим и с самим собой.
Способность брать и отдавать любовь, обмениваться чем‑то настоящим – этому великие авторы сегодня учат нас заново. Последняя пьеса Арбузова называется «Виноватые». Не лучшая его пьеса, но в ней драматург даёт своим героям такой выход: через покаяние к прощению и любви. Если хочешь изменить свою жизнь, надо осознать, в какую игру ты играешь и в какую играют с тобой.
Иногда человеку кажется, что он самостоятелен в этой безумной жизни, а на самом деле он участник безумной игры. Из неё каждый может выйти при осознании своего пути: остановиться, посмотреть в глаза своему ребёнку, поговорить с ним. Этого достаточно, чтобы сделать свой мир и мир вокруг себя чуточку лучше. И когда он станет лучше на этом пятачке, то будет разрастаться и дальше.
— Некоторые наши зрители, узнав название спектакля, сочли, что их ждут жесть и чернуха…
— Нет, конечно, нет! Это не такое сладкое лекарство, как комедия. разумеется. В этом спектакле, чтобы почувствовать радость, надо пройти некий путь испытаний вместе с героями. Понятно, зрители больше любят комедийный жанр, потому что время от времени нужно уйти от проблем. Но проблемы нас догоняют, если мы о них не размышляем.
— Пьеса о молодых, главные роли играют молодые актёры. Логично ждать в зрительном зале молодую публику?
— Мне бы хотелось, чтобы, как и прошлые мои работы на белгородской сцене, «Жестокие игры» стал спектаклем для семейного просмотра. Но прежде всего он адресован молодым людям, которые учатся принимать ответственность за то, то происходит вокруг, отвечать за себя, за любовь, любимого человека. Чем раньше приходит осознание этой ответственности, тем счастливее будет жизнь. Я вообще считаю, что эта пьеса – дорога к счастью. Посмотреть со стороны на своих современников и на себя через старую пьесу Арбузова – очень полезно. Хочешь быть счастливым? Подумай, как ты живёшь, какие у тебя отношения с родителями, с любимыми, искренен ли ты или играешь в игры.
P. S. Соавтором режиссёра в «Жестоких играх» выступила художник драмтеатра Марина Шепорнёва. В спектакле заняты Вероника Васильева, Юлия Волкова, Анастасия Замараева, Ольга Решетова, Наталья Ткаченко, Наталья Чувашова, Илья Васильев, Дмитрий Евграфов, Андрей Зотов, Николай Ильдиряков, Владимир Кубриков, Андрей Манохин, Михаил Новичихин, Роман Рощин, Александр Сторожев и Илья Штейнмиллер.