Это уже седьмая работа народного артиста России, главного режиссёра Центрального академического театра Российской армии на щепкинской сцене. Соавторы Бориса Морозова также хорошо известны белгородской публике. Это представители столичного сценографического цеха: художник-постановщик Анастасия Глебова и художник по костюмам Андрей Климов.
— Борис Афанасьевич, белгородский театр вместе с Вами продолжает постижение русской классики. «Горе от ума» А. Грибоедова, «Лес» А. Островского, «Заворожённое семейство» Л. Толстого, «Вишнёвый сад» А. Чехова и вот теперь «Зыковы». Чем был обусловлен выбор этой пьесы?
— Получив приглашение поставить седьмой спектакль в Белгородской драме, я долго перебирал разные названия у того же Горького. Мне очень нравятся пьесы «Чудаки», «Дачники», а если брать во внимание совмещение юбилея Горького и столетия русской революции – то «Егор Булычов и другие» звучит сегодня невероятно современно. Но в итоге мы остановились на «Зыковых».
Почему? Да прежде всего пьеса очень хорошая и тоже бьёт в суть сегодняшнего дня. Все катаклизмы, которые мы переживаем, зависят от нас самих, от выбора, который мы совершаем. От того, что происходит в семье, когда рвутся родственные отношения и нарушаются нравственные принципы. И что получается: процесс не замыкается на семье, а начинается цепная реакция и зло распространяется дальше. Мы часто говорим: «Вот время такое!» А между тем это время мы сами и создаём.
— По сравнению с другими пьесами Горького «Зыковы» не самый частый гость на театральной сцене. Как Вы думаете, почему?
— Трудно сказать… Вероятно, потому что эта пьеса очень ёмка в смысле цены слова, объёмности текста и смыслов, в нём заложенных. И здесь я с болью вынужден констатировать, что значительная часть зрителей инфицирована бездумным восприятием культуры, которое порождает желание: «Развлеките меня и всё! Больше ничего не хочу».
А я по‑прежнему считаю, что «душа обязана трудиться», что энергия духа, затраченная на сцене, должна быть эквивалентна энергии, затраченной зрителем в зале. Когда искусство воспринимается не как развлечение, не продукт потребления, а как осмысленный творческий процесс в понимании того, как ты живёшь, что с тобой сегодня происходит, почему возникают те, а не иные проблемы или счастливые минуты.
Кстати, пьеса «Зыковы» интересна ещё и тем, что Горький хотел написать её в мелодраматическом жанре. И действительно, в ней есть сцены высокой мелодрамы! Пьеса пронизана любовью, страстью, она представляет собой потрясающее соединение европейской интеллектуальной драмы с русским психологизмом, чувственной природой.
— На встрече с коллективом Вы сказали: «Зыковы» – пьеса очень русская. Она о том, как человек может упасть в грех, во тьму страстей, и в то же время – как он может возродиться, воспрять духом». Действительно, в пьесе мощно выписаны русские характеры. Смотришь на этих людей и понимаешь: они никуда не ушли, не исчезли из нашей жизни. Напротив, очень современны!
— Природа грехопадения и возрождения души – да, это очень русская тема. Кажется, всё, точка невозврата пройдена, гиря грехов тянет до земли, а оказывается – нет, возрождение души возможно. Разве мы не сталкивались с подобным в своей самой ближней истории, в 1990-х годах? Когда мы думали: всё кончено, полный крах, больше ничего не будет… Но прошло время, и началось восстановление страны – мучительное, трудное, противоречивое, но всё же восстановление. Разве это не история Антипы Зыкова?
Мы с артистами говорили на репетициях, что многие зрители, наверное, подумают: ну и дура Софья, что не согласилась уехать с Муратовым в Париж. А, может быть, лучше попытаться здесь что‑то созидать? Остаться ради своего племянника, который заменил ей сына? Горький ведь не случайно оставляет его в живых. Рана незначительная, а раз так – есть надежда на продолжение, и к этой надежде надо идти.
— Очень трагичный мотив многих пьес Горького – мотив «последних». И в «Зыковых» он присутствует. Сильные, неординарные люди – Антипа и Софья Зыковы – не имеют наследников. Он – в духовном смысле, она – в физическом. Вот тоже всегдашняя загадка нашей жизни, не правда ли? Когда приходит поколение, не способное взять на себя груз ответственности за дело своих предков.
— Вот сейчас уже на государственном уровне обсуждается эпидемия самоубийств среди молодых людей. Что происходит? Почему потеряна связь между поколениями? Я работаю со студентами в ГИТИСе и вижу, как они обделены любовью, заботой и вниманием. Обвинить в этом родителей ребят тоже не могу. Их молодость пришлась на тяжёлые годы, когда надо было выживать, и тут уж не до того, чтобы читать книги с детьми. Накормить хотя бы, о какой там теплоте отношений речь! И отсюда у детей отторжение всего, включая и собственную жизнь, или крайний эгоцентризм: «Есть я, а всё остальное гори огнём». И это ощущение распада связи времён и поколений тревожит так же, как и Горького сто лет назад.
— Пьеса написана между двумя русскими революциям, накануне Первой мировой войны. И, несмотря на кажущийся семейно-бытовой характер, она заключает в себе трагическое предощущение и пророческое звучание.
— Да, и революция, и война, и убийство Столыпина. И хаос, который рождает вопрос: а что дальше? А как только хаос возникает среди родных, как только там не в порядке, так постепенно он захватывает всё общество. И тогда брат идёт против брата, и тогда люди теряют родину… Горький в этом отношении великий писатель и провидец. Я и артистам говорю, что этот спектакль должен подняться над частной историей Зыковых и обрести эпический масштаб.
И здесь для меня было принципиальным ввести в спектакль персонаж, которого нет в пьесе. Это великий русский певец Фёдор Иванович Шаляпин. Когда ко мне пришла эта идея, я начал слушать все его записи, читать воспоминания и письма, вникать в их взаимоотношения с Горьким. На репетициях говорил артистам: «Представьте, будто Фёдор Иванович смотрит на нас сверху и в какой‑то момент начинает нам петь то, что должно быть». Я понимаю, что рискую быть раскритикованным за иллюстративность. Но у меня есть ощущение такой глубины пласта жизни, который поднимается этой пьесой, что не хочется заботиться о дистиллированной чистоте эстетики. Напротив, хочется пройти широким мазком! И чтобы пьеса была услышана зрителем именно в этих акцентах.
В спектакле «Зыковы» заняты:
народный артист России Виталий Стариков – Антипа Зыков,
Вероника Васильева – Софья,
Илья Васильев, Владимир Кубриков – Михаил,
Дмитрий Гарнов – Муратов,
Валерия Ерошенко, Нина Кранцевич – Павла,
Дмитрий Евграфов – Шохин,
Надежда Пахоменко – Целованьева,
Андрей Терехов – Тараканов,
Игорь Ткачёв – Хеверн,
Наталья Чувашова – Стёпка.
Наталья Старосельская, театральный критик, шеф-редактор театрального журнала «Страстной бульвар, 10»:
— Я увидела сегодня на сцене (на генеральной репетиции спектакля – прим. ред.) замечательный ансамбль артистов. Ни одному человеку я не могу сделать какое‑то замечание! Борис Афанасьевич не даст мне соврать: театры такого уровня, как ваш, в двух наших столицах надо с фонарём искать. Это состояние труппы и её готовность к работе говорит о том, что вы не провинциальный, а замечательный русский психологический театр.
Фото Натальи Ненько
Для меня очень важной была неожиданность многих персонажей. И большой радостью – не узнать артистов, которых я хорошо знаю и люблю. У Виталия Старикова, я считаю, давно не было такой мощнейшей, яркой роли. Он дождался её и блистательно с ней справился. Когда Антипа Зыков стоит с пистолетом и я с одиннадцатого ряда вижу глаза Старикова… Знаете, когда играет настоящий артист – я увижу его глаза с последнего ряда бельэтажа!
В спектакле прекрасная сценография и костюмы. А какой точнейший подбор музыки сделал режиссёр! Придумать Горького на одном Шаляпине – это поразительно, это сразу распахивает горизонты спектакля, задаёт его атмосферу. Когда вначале герои бродят по сцене и звучит «На воздушном океане» – нам понятно: ведь это все они «без руля и без ветрил».
Уверена, что этот спектакль станет большим событием не только для вашего города. Поскольку я много чего смотрю – за свои слова отвечаю. Ваш спектакль дарит надежду. А мне кажется, что это сегодня в театре очень важно. Мы часто видим на сцене очень много фокусов, акробатики, а вот настоящий русский психологический театр видим всё реже и реже. Я приехала к вам на один день, но приехала не зря.