Манюэль Гарсия. «Кабаре «Кармен» Вадима Данцигера и Виталия Бгавина (2004)
И. Т.: С Данцигером мы близко творчески сошлись, репетируя «Как важно быть серьёзным» (2001). И вот он прибывает создавать «Кабаре «Кармен». А в это же время Владимир Андреев готовит к премьере «Лев зимой».
Узнав, что я там играю, Данцигер очень огорчился: «Как же без Игоря?». И тогда по его просьбе драматург Михаил Жилкин специально для меня сотворил Манюэля Гарсию, первоначально в его пьесе такого персонажа просто не существовало. Получились такие отдельные, независимые от основного действия «Кабаре «Кармен» блоки. Благодаря чему я смог репетировать, как только выдавался момент. В итоге роль состоялась.
Фото из архива драматического театра
Что ещё с ней интересного связано? Вадим Иосифович попросил меня исполнять песню («Пей, моя девочка» Александра Вертинского – прим. авт.). А драматическое пение – дело особое. И вот это, пожалуй, оказалось для меня тогда самым большим стрессом. Но ничего, всё оказалось возможным.
Чацкий. «Горе от ума» Бориса Морозова (2005)
И. Т.: Чацкий – одна из самых тяжело давшихся и напряжённых по созданию моих ролей. Чацкий дал мне всё. Начиная от банальных вещей – умения дышать на сцене и не задыхаться, читая огромные монологи. Играя именно эту роль, я впервые почувствовал, что значит, когда на тебе держится весь спектакль. Да, у него есть и другие опоры, но, по сути, стержень, который делает его устойчивым, держит его баланс, – ты. И, осознав это тогда, я каждый раз стал предъявлять к себе крупный счёт.
Во Вселенной Беляковича
Образ Пигмалиона-1 в спектакле «Куклы» (2011) по мотивам пьесы «Сеньор Пигмалион» Хасинто Грау – первый опыт работы Игоря Ткачёва с режиссёром Валерием Беляковичем.
И. Т.: Переиграв классический репертуар, к какому-то моменту ты начинаешь считать себя состоявшимся артистом. Как вдруг появляется человек – и всё твоё мастерство, всё, чем ты обрастал все эти годы, он с тебя срывает. Ты остаёшься без плоти, есть одни твои нервы. И он начинает дёргать за них. И тебе самому становится интересно, а что будет дальше, если всё, что ты до этого знал, отбросить и попробовать то, что тебе предлагают. Например, ходить по шести точкам. В зависимости от спектакля Белякович делит сцену на шесть точек. И мы всё время по ним передвигаемся – с первой на третью, с третьей на шестую... Казалось бы, что в этом такого? Но из этого прорастает особая атмосфера спектакля, его дух.
Валерий Романович совершил переворот внутри нас, полностью изменив наше представление о тех устоях классического театра, которым меня учили, которым учат сейчас. Он будто заново нас открыл. И в первую очередь для самих же себя.
Актёр. «На дне» Валерия Беляковича (2013)
– Мы говорили с вами о том, что с определённого момента театральные амплуа начали нивелировать. И что сегодня актёр должен быть универсальным. Но вспоминая созданный вами образ Актёра, не могу не отметить, что вы неожиданно предстали в амплуа неврастеника, редком для театрального мира. И это произвело, конечно, мощный эффект.
И. Т.: Я создавал своего Актёра по принципу, сформулированному гением Станиславским, – «Я в предлагаемых обстоятельствах». Работая над этой ролью, думал о том, что всё преходяще. Думал о сценариях развития жизни актёра в провинции. Думал, что могло бы быть со мной, если бы я пошёл по какому-то другому пути. Мы уже говорили о везении, вот его как раз может и не хватить. А условия театрального существования достаточно жёсткие. И вот я на себя этот груз навалил.
Здесь, конечно, важна и степень погружения. Кто-то может погрузиться полностью, стать другим человеком, кто-то наполовину, а кто-то пытается, но всплывает. Только есть роли, для которых если себя изнутри не вывернешь, то и на сцену не надо выходить. Актёр – такая роль.
Клавдий. «Гамлет» Валерия Беляковича (2014)
В некотором смысле образ Актёра близко стоит к образу Гамлета. Между тем в «Гамлете» Беляковича Ткачёв с той же достоверностью играет его оппозицию – Клавдия. Кстати, Клавдий принёс Ткачёву «Золотой диплом» XII Международного театрального форума «Золотой витязь» (2014).
И. Т.: Честно говоря, я не вижу глубинной разницы между ними. И Актёр, и Клавдий, по сути, глубоко несчастные люди. И оба стремятся к счастью. Первый мечтает бросить пить и всплыть со дна, обрести своё место. Другой ищет любви и избавления, наконец, от всего того чёрного, что творится в душе, покоя.
И, в любом случае, есть наше представление о персонаже, а есть актёр, который в любую роль вкладывает много личностного, и зажать его в рамки какого-то конкретного представления невозможно. На данный момент Клавдий для меня – наиболее творчески интересный, манящий и пока ещё не законченный проект. Клавдий – точно из тех образов, над которыми работаешь постоянно. Просыпаешься ночью и думаешь: «А если вот так попробовать...»
Есть и ещё один нюанс, связанный с этой ролью. Скажем, с Чацким я только на третий-четвёртый год как-то внутренне для себя всё уложил и всё оправдал. Это как раз самое сложное в актёрской профессии – научиться оправдывать персонажа. И я уже где-то понял Клавдия, почувствовал, но оправдать все его поступки пока не могу. Как-то мы беседовали с Валерием Романовичем об этом герое, и он сказал мне: «Игорь, ты играешь Клавдия на девять с половиной, но не на десятку. А знаешь, когда ты сыграешь этот монолог правильно? Через десять лет. Я сам только через десять лет понял, как его нужно играть».
Илья Ильич Быков. «Касатка» Семёна Спивака (2015)
– Семён Спивак – режиссёр эстетики, по тональности и энергетике совершенно полярной эстетике Валерия Беляковича. Каково вам осуществлять этот переход между ними?
И. Т.: Работая с Семёном Яковлевичем, я понял, как мне кажется, его девиз – зритель не должен уходить из театра с тягостным сердцем, после спектакля он должен чувствовать крылья за спиной, должен хотеть вдыхать, осязать жизнь. И вот к этой полётности, этой лёгкости Спивак подталкивал актёров «Касатки». В удивительной атмосфере игры в игре рождался образ Ильи Ильича, который, как и образ Клавдия, не завершён.
Спивак и Белякович, конечно, абсолютно разные планеты. Спивак – такая газовая, манящая. Белякович – Уран, Марс. Но каждый из них – непревзойдённый мастер со своей картиной мира, театральной мироконцепцией. А для меня как для актёра работать с ними – счастье. Сегодня ты весь в чёрном и в дыму, а завтра весь в белом летишь на шариках – и в этих перепадах и заключается уникальность актёрской профессии, магия театра.
Также читайте на «БелПрессе» интервью с Игорем Ткачёвым в преддверии премьеры спектакля «Зимы не будет!».