Дотронуться до сердца. В Чернянском районе бережно хранят память о подвиге земляков

Одна команда

Музей в Малотроицком создан в 1983 году по инициативе ветерана Великой Отечественной войны ­Сергея Шевцова. Вначале экспонаты располагались в школьной комнате. Позже его перенесли в Дом культуры. В 2005 году руководителем стала Лидия Навроцкая, и девять лет спустя музей переехал в отдельное здание. Но даже тут экспозиция, рассказывающая об истории села, крестьянском быте и военном времени, умещается с трудом. И немудрено – за прошедшие годы накопилось более 4,5 тысячи экспонатов.

Прибыв в музей, поднимаемся на второй этаж и сразу попадаем в гущу событий – местные жительницы, оживлённо переговариваясь, плетут сети для военных. А мы проходим в небольшой зал Великой Отечественной войны, где школьники уже собрались на патриотическое мероприятие.

Лидия Навроцкая / Фото: Алексей Дацковский

«Чернянский район находился в зоне оккупации с июля 1942 года по февраль 1943-го. В это время он начал жить по‑новому: пытки, аресты, расстрелы… Около трёх тысяч юношей и девушек от 15 до 18 лет было угнано с чернянской земли. За время оккупации на территории области истребили более 71 тысячи человек», – рассказывают ведущие.

Ребята сосредоточенно слушают, глазки – серьёзные. Перед ними ярко встают события тех страшных лет. В центре Чернянки устроили концлагерь. Расположился он в доме 6 по улице Революции. Содержащиеся в нём люди работали от зари до зари. В бараках было холодно и сыро. Спали на нарах. Передавать что‑либо им не разрешали, но местные жители всё равно на свой страх и риск приносили продукты и тёплые вещи, перекидывали через колючую проволоку. Когда гитлеровцы узнали о советском наступлении, то стали поспешно собираться. Лагерь эвакуировали – пленников погнали в Прохоровский район по снегу и морозу. Этап остановился в селе Гусёк-Погореловка. Людей загнали в школу и через время подожгли. На всю округу раздавались крики несчастных пленников. Нацисты закидывали здание гранатами и расстреливали вырвавшихся из пламени. Спастись удалось лишь единицам. В тот день погибло 615 человек.

О прошлом расскажут более 4,5 тысячи экспонатов / Фото: Алексей Дацковский

В исполнении ребят звучат трогательные стихи о войне. Когда патриотический вечер заканчивается, Лидия Навроцкая рассказывает, что подобные мероприятия в селе не редкость. Их стараются проводить к различным памятным датам и не только. Музей, школа, библиотека и Дом культуры работают в связке, поэтому военно-патриотическое воспитание никогда не прекращается. «Да, мы одна команда», – подтверждает библиотекарь Галина Лаптева. А Лидия Навроцкая тем временем показывает макет чернянского концлагеря, сделанный школьниками. Затем достаёт увесистые папки с данными про ветеранов войны, участников Курской битвы, с информацией о наградах и медалях земляков:

«Вот это анкетные данные. То, что мы на протяжении многих лет старались собрать на всех участников войны… Из нашего сельского поселения на фронт ушло 1590 человек, а вернулись 559. Хотелось, чтобы о каждом была хоть небольшая информация. К нам часто приезжают, особенно летом, с просьбами: «А покажите моего прадедушку. Есть что‑нибудь про него?»

Макет концлагеря / Фото: Алексей Дацковский

Страшное лихолетье

В этом зале можно увидеть и фотографии фронтовиков, и находки послевоенных лет. Живых ветеранов Великой Отечественной в селе уже не осталось, но есть труженики тыла и дети войны. Им – особое внимание и забота.

Фото: Алексей Дацковский
«Живите мелкими радостями». Как белгородка пережила войну и в чём видит мудрость жизни

«Стараемся посещать. Приходим и с врачом, чтобы проводить медицинское обследование на дому. «Никто не забыт, ничто не забыто» – этот девиз у нас в полной мере воплотился в жизнь. Чтим память всех тех, кто пережил это страшное лихолетье», – рассказывает Лидия Александровна.

Зинаида Галченко – ребёнок войны. Она родилась в 1941-м. Когда пришли немцы, родные прятали её – плачущую и кричащую малышку – в погребе. Этого Зинаида Васильевна, конечно, не помнит, а знает лишь по рассказам близких. Как и то, что один из оккупантов, сидевший и обедавший под тополями, однажды угостил её из жалости консервами. Зато в памяти женщины хорошо сохранились воспоминания о конце войны – о том, как от счастья плакали и обнимались люди.

Во время Великой Отечественной происходило немало историй, о которых можно снимать фильмы. Одну из них рассказала вдова ветерана Юлия Шевцова. Её покойный муж Николай Григорьевич служил связистом. Воевали и родители Юлии Алексеевны. Мама была зенитчицей, отец – командиром взвода. Встретились они на фронте, полюбили друг друга. А 5 мая 1945 года в голову отца, которого Юлии Шевцовой не суждено было увидеть, попал осколок разорвавшегося рядом снаряда. Он умер на руках у её матери, которая на тот момент уже носила под сердцем девочку.

Зинаида Галченко / Фото: Алексей Дацковский

Горят глаза

Немало жителей района угнали в годы войны на работу в Германию. Был среди них и дядя Алексея Лазебного, Пётр.

«Вообще, разнарядка пришла на его сестру. Но он пожалел её. Договорился с немцами и сам отправился в Германию. Работал на торпедном заводе, где вместе с земляками организовал подпольную ячейку. В один из дней им удалось поджечь главный цех. Но в итоге нашёлся предатель, который всех выдал. Зачинщиков, в том числе моего дядю, повесили. А их помощников расстреляли. Откуда мы всё это знаем? На том заводе работали и женщины из Волотово, которые потом и рассказали», – говорит Алексей Васильевич.

Юлия Шевцова / Фото: Алексей Дацковский