Жизнь реальная, а не виртуальная. Как не подсесть на «быстрый» дофамин
О том, как формируется негативная дофаминовая зависимость и в чём её опасность для детей и подростков, рассказала психолог детской областной больницы Екатерина Викторова
-
Белгородские известия
-
Белгородские известия
В последнее время всё чаще мы слышим о дофаминовой зависимости. Любые моменты, доставляющие нам радость, к примеру вкусная еда, приятное времяпрепровождение, вызывают выброс в кровь дофамина – биологически активного вещества. Но есть как положительные аспекты этой зависимости, так и отрицательные.
— Екатерина Александровна, что такое зависимость и бывает ли она социально положительной?
— Зависимость – это то, от чего человек получает нужное ему удовольствие, выгоду, что в дальнейшем побуждает его к определённым действиям. Зависимы мы все – и дети, и взрослые. Но есть социально положительные или социально желательные зависимости – такие, как, например, хобби, есть зависимости социально нейтральные – например, чтение серии книг или просмотр интересных сериалов. А есть негативные зависимости, которые снижают качество жизни: химические – курение, употребление алкоголя и наркотиков и нехимические, к которым относятся, например, пищевая, сёрфинг социальных сетей и игровая. Нежелательные, то есть пагубные зависимости – аддикции – снижают качество жизни и здоровья человека и даже могут привести его к смерти.
— Какую зависимость можно назвать дофаминовой? Какова роль этого гормона в нашей жизни?
— Большинство зависимостей, в том числе и позитивных, можно назвать дофаминовыми. Дофамин – гормон-нейромедиатор, он вырабатывается в результате деятельности нашего мозга и оказывает влияние на поведение и психику человека. Это гормон предвосхищения и побуждения к действию – его мы хорошо знаем по приподнятому настроению перед Новым годом или днём рождения, в преддверии долгожданного путешествия или отпуска или когда дарим кому‑то подарок. Но есть дофамин со знаком минус – назовём его «быстрым», а есть полезный «медленный» дофамин, который нужно долго вырабатывать – через общение, эмоциональную привязанность, влюблённость, трудовую деятельность, тренировки, которые приводят к успехам в спорте, достижение поставленных жизненных целей. Но для получения «медленного» дофамина потребуется время и труд, придётся перешагивать через себя, идти на уступки. А «быстрый» образуется от обжорства, компьютерной игры. Он нарастает, настроение улучшается, но конкретного результата нет. Это как регулярное впрыскивание в двигатель высокооктанового бензина, гормональный стимул для того, чтобы подсветить жизнь и эмоционально её раскрасить. Но со временем из‑за отсутствия результата организм требует постоянной подпитки, увеличения дозы и периодичности таких гормональных впрыскиваний. У человека из‑за этого формируется сознание собственной псевдоценности, псевдоуникальности, этот эффект напоминает мыльный пузырь – внешне ярко, а внутри пусто. И чем больше человек западает в эту историю, тем больше выброс и амплитуда гормона. Нарушается система поощрений, в результате чего стирается грань между плохим и хорошим. Человек перестаёт понимать, что ценно, а что нет, что полезно, а что вредно.
— Почему у детей зависимости формируются быстрее? Например, та же игровая?
— Игра – одна из первых деятельностей, в которую включается ребёнок. Любую игру мозг рассматривает как научение. Для него игра – формирование новых навыков, которые обеспечат жизнедеятельность. Игра – самый лёгкий способ освоения какой‑то деятельности. Отсюда такая популярность компьютерных игр, которые вошли в жизнь ребёнка. Любая игра яркая, основана на эмоциях. Ловушка кроется в том, что, заходя в неё, мы не знаем, каким будет финал и когда он наступит. Ребёнок быстро подсаживается на систему поощрений в игре и не понимает конечного её результата, к которому должен прийти. Это та самая морковка впереди ослика. Прошёл один уровень – а там ещё один, ещё поощрения, ещё бонусы, ещё награды полетели. Ребёнку сложнее противостоять этой системе поощрений в игре. Кортексный отдел головного мозга человека, который контролирует его поведение, созревает к 18–20 годам. У детей он ещё незрелый, поэтому они более импульсивны, падки на разные соблазнительные предложения в играх. Потому‑то у них быстрее развивается игровая зависимость.
— Получается, компьютерные игры служат для детей источником того самого неполезного «быстрого» дофамина, о котором вы говорили?
— Именно. Ведь в реальной жизни очень трудно получить те поощрения и бонусы, которые дают компьютерные игры. И ребёнок выбирает лёгкий путь. Онлайн и общаться легче, и принимают его там таким, какой он есть, в отличие от оффлайна. Игра даёт ощущение псевдоуспешности и псевдолёгкости. Постоянно этот «бензинчик» дофамина впрыскивается, который дарит эйфорию, что всё получается. А не так, как в школе, когда оценку учителя и уважение одноклассников надо ещё заслужить. В виртуальном мире ребёнку комфортнее. И постепенно он может утрачивать понимание между реальным и виртуальным. Там ярко и быстро, а здесь надо трудиться на результат.
— Что должно насторожить родителей в ситуации с увлечением ребёнком гаджетами и компьютерными играми? Что указывает на то, что игровая зависимость у него уже сформировалась?
— Зависимость можно считать сформированной, когда ребёнок начинает заменять свою реальную жизнь на виртуальную. У него идёт разрыв с родителями, со сверстниками, друзьями, одноклассниками, он отказывается от реального живого общения. На это указывают также резкие перепады настроения: ребёнок либо на ярком эмоциональном подъёме, либо в эмоциональной яме – у него уныние, тоска и даже агрессия. Он начинает игнорировать свои психофизиологические потребности – то есть не обращает внимания на свою внешность, у него нарушаются гигиенические навыки, он не понимает, зачем ему надо ухаживать за собой, следить за чистотой и порядком в комнате. Зависимые от компьютерных игр дети становятся конфликтными – особенно когда их пытаются вернуть в реальную жизнь. Их протест может дойти до бунта и оскорблений.
Прежде всего родителей должно насторожить, когда ребёнок в компьютере живёт большую часть своей жизни. Это дополнительная социальная площадка для общения, но она не должна быть для него главной, преобладающей.
— Чем грозит ребёнку такая отрицательная дофаминовая зависимость?
— Она чревата снижением его здоровья, нарушением социальных контактов. Такой ребёнок не приспособлен к жизни. Снижаются его интересы – в том числе познавательные, отсюда снижение успеваемости. А в дальнейшем это может повлиять на его самоопределение в жизни, выбор будущей профессии. В лице такого ребёнка общество теряет полноценного члена, который в самом начале жизни подсел на «быстрый» дофамин и не сумел оценить свои ресурсы.
— Как же предупредить развитие подобной ситуации, как не дать ребёнку потерять себя в виртуальном мире?
— Сразу скажу: запрет здесь не сработает. Ведь всем известно, что запретный плод сладок. Да и как можно отменить эволюцию, прогресс? Прежде всего здесь надо уметь говорить и договариваться с ребёнком. И это работа не только с ним, но и родителей над собой. Имею в виду психогигиену семьи. Мы научили детей правильно выбирать еду, правильно переходить улицу, соблюдать морально-этические нормы, мы же должны их научить правильно вести себя в Интернете – использовать его сильные стороны как познавательного ресурса и быстрейшей формы коммуникации, а не в качестве замены реальной жизни. Семья должна оставаться живой, а не виртуальный. Виртуальная жизнь не должна мешать семейным прогулкам и ужинам, неплохо было бы ввести цифровой детокс для всех членов семьи в субботу и воскресенье. Если мы, взрослые, не разрешаем долго играть ребёнку, мы не должны и сами это делать. Конечно, нельзя полностью исключить игры на компьютере, телефоне и планшете, но можно договориться об ограничениях по времени. Например, играть не более часа. И это правило должны соблюдать все члены семьи, в том числе папа «танкист» и мама «строительница фермы». Если ребёнок очень эмоционально реагирует на подобный запрет, нужно выставлять жёсткие родительские границы.
Беседовала Тамара Акиньшина