Неси кастрюлю, супа налью
Знала, что есть такая семья, живёт через этаж от меня, что все они больные. Умирает отец, умирает брат, квартира какое-то время пустовала, и вот приезжает Андрюшка. Я пошла к своему участковому врачу. Спрашиваю, можно его куда-то определить, человек же пропадает. Он живёт один, говорят, что у него есть сестра, есть жена, которая вроде бы живёт в Белгороде. Вроде бы жена с дочкой приходили сюда и сказали, нам ни квартира его не нужна, ни он сам. Врач говорит, у нас закон – против его воли, если он не желает, мы не можем проверить его психику. Спрашиваю: что вы посоветуете? У нас, отвечает, есть психиатр, подойдите к нему. Нашла я этого врача, услышала то же самое – против его воли никто не заставит его освидетельствовать. Предложили позвонить в полицию.
В полицию я звонить не стала, пошла в прошлом году в соцзащиту. У нас, говорят, он на учёте не состоит. Тогда, прошу, поставьте его на учёт, человек же пропадает. Если честно, мы в подъезде уже все побаиваемся Андрея. Однажды зашла к нему суп выливать, а у него колонка во всю мощь работает! Он может так и затопить, и взорвать дом. Мы все волнуемся. Но самое главное – человек пропадает! Он и сам себе опасен, зимой выходит в шлёпанцах на босу ногу и в дублёнке, собачка у него, прогуливает – одни кости. Его надо куда-то определять.
Суп я ему всегда принесу, кусок хлеба принесу. И он так привык, ходит ко мне систематически. Соседи ругаются, когда он стучит. Когда у меня есть что покушать, говорю: неси кастрюлю, я тебе супа налью. Вот так мы с ним общаемся.
Кое-что он всё-таки соображает, однажды пришёл, пытался позвать моего сына. Принёс, оказывается, удочку перемотать. И представляете, я еду на дачу, а он пешком дошёл с этой удочкой аж до поворота на Репное. Но собой он, конечно, не владеет. Походка у него совершенно расхлябанная, то вперёд падает, то назад. Истощал, небритый, запах от него – подойти невозможно. Что с ним делать, есть же у нас какая-то служба, которая подбирает таких?»
Я уже в няньки не гожусь
Эту историю нам рассказала 80-летняя Вера Ивановна, она знает Андрея Захарова (имена и фамилии изменены) с детства. Андрей окончил школу, военное училище. Работал где-то в Москве, потом, видимо, у него это всё и началось. «Это» пока не имеет диагноза, потому что, скорее всего, Захаров в лечебное учреждение не обращался, по крайней мере, в участковой поликлинике он на учёте не состоит.
Пенсию, наверное, получает: он же бывший военный.
«Иногда Андрей ходит в магазин, что-то покупает, мороженое ест на скамейке. Но приготовить сам ничего не может, – считает Вера Ивановна. – Я уже в няньки никак не гожусь. В прошлом году какие-то мужики у него жили, побили его, и он их выгнал».
Один раз другая соседка отругала его за то, что он набросал ей что-то в почтовый ящик. Андрей разозлился, толкнул женщину, она упала навзничь на лестнице. Благо всё обошлось без серьёзных травм.
Чтобы не провоцировать подобные инциденты с людьми, имеющими психические отклонения, окружающие должны вести себя очень осторожно. Врачи советуют на улице не привлекать к себе внимание душевнобольных, не смотреть в их сторону. Если есть возможность, то лучше перейти на другую сторону дороги, но убегать не стоит, так как это может разозлить или обидеть душевнобольного. Вступать в спор с сумасшедшими людьми бесполезно, соглашайтесь с самыми невероятными мыслями душевнобольного, не злите его. Будьте внимательны: даже если он выглядит спокойным и добродушно шутит, в любой момент его может задеть какая-нибудь мелочь. С виду тихие душевнобольные, говорят специалисты, нередко бывают опаснее, чем неадекватные и шумные. К ним нужно относиться с пониманием, не насмехаться, не издеваться.
Часто больным людям кажется, что их преследуют. Нельзя насмехаться, разубеждать их (он может вовлечь вас в число врагов), но и потакать, провоцировать болезненные фантазии тоже не стоит. Спокойно выслушайте больного и деликатно посоветуйте обратиться к врачу, можно к участковому терапевту. В Белгороде на ул. Преображенской, 66 есть специализированная поликлиника для таких больных.
Если случай свёл с буйным больным, то врачи не рекомендуют пытаться усмирять такого человека самостоятельно. Эти люди в период приступов становятся очень сильными, и даже специалистам не так-то просто их усмирить. Действовать нужно следующим образом: первым делом позвоните по номерам 112 и 03. В скорой помощи попросите прислать именно психиатрическую бригаду. Полицию подключать приходится потому, что в подобных ситуациях иногда имеешь дело вовсе не с душевнобольным, а с наркоманом или алкоголиком. Пока не приедут спецслужбы, постарайтесь с безопасного расстояния как-то отвлечь, успокоить больного, переключить его внимание на что-то другое.
Этот путь не для больного
Мы попытались выяснить, куда обращаться, если рядом оказался одинокий, беспомощный человек. Первое, что пришло на ум, – соцзащита. Попали в точку. Заместитель начальника управления социальной защиты населения Белгородской области – начальник отдела правовой работы и опеки над недееспособными гражданами Елена Савина разъяснила, если у граждан есть подозрение на неадекватное поведение человека, то они могут обратиться к участковому в органы опеки и попечительства по месту жительства или в психиатрическую больницу.
Органы опеки, получив такой сигнал, выезжают на место, смотрят на состояние человека, составляют акт и пытаются найти родственников. Объясняют, если родственников удалось отыскать, их права и обязанности.
«Когда родственников не находят, то в зависимости от состояния здоровья человека, – говорит Елена Николаевна, – органы опеки связываются либо с больницей и решают вопрос о его госпитализации (в этом случае обязательно приглашается полиция), либо помещают больного в интернат. Для этого возбуждается дело о признании гражданина недееспособным. Это могут сделать органы опеки или родственники. Мы заинтересованы, чтобы человек оставался в семье, которую не заменит даже самый лучший интернат. Наличие психического расстройства не свидетельствует о том, что человек не может жить в социуме и что он неизлечим. В прошлом году у нас было пять случаев восстановления дееспособности. Как у любого заболевания, у психического есть состояние ремиссии и состояние обострения. Когда наступает обострение, то для того, чтобы исключить причинение самому больному и всем окружающим вреда, возможна принудительная госпитализация».
Вообще же сейчас признание человека недееспособным – дело сложное и хлопотное. Главная трудность – если человек признан недееспособным, поместить его в лечебное учреждение или в интернат для психохроников возможно только с учётом его личного заявления. А какого заявления можно ждать от человека, который не отвечает за свои действия? Вариант есть – орган опеки ВКК выдаёт справку, что гражданин по состоянию здоровья не может написать личного заявления.
Признание недееспособности доказывается в суде. Больной (или здоровый?) лично должен участвовать в судебном заседании в качестве ответчика. Если человек не может присутствовать на заседании, то суд выезжает на дом.
Елена Николаевна говорит, что лечебные учреждения органам опеки тоже оказывают содействие. К примеру, состояние больного, находящегося на лечении в психиатрической больнице, тяжёлое. Вернувшись домой, он не сможет жить самостоятельно. Тогда врачи вправе ставить вопрос о признании гражданина недееспособным. Они собирают документы, пациент проходит судебно-медицинскую комиссию для того, чтобы признать его недееспособным. И если он таковым признан, ему в течение месяца ищут опекуна.
«Опекун – физическое лицо, с учётом состояния здоровья подопечного он может жить либо вместе с ним, либо самостоятельно и приходить, чтобы контролировать больного. Чаще всего это родственники. Чужие люди редко берутся опекать людей с психическими расстройствами, – констатирует Елена Савина, – это тяжело. Хотя у нас в каждом субъекте муниципального образования есть школа опекунов. Не достаточно только того, чтобы кто-то пришёл и сказал: я хочу быть опекуном. Он должен принести документы, подтверждающие его психическое состояние, справку о жилищных условиях, характеристики с места работы. С ним беседуют психологи, разъясняют права и обязанности».
Проблем с местами в психоневрологических интернатах у нас в области, по словам Елены Николаевны, нет. Всех нуждающихся обеспечивают без очереди.
Значит, если родственников нет, достаточно всего лишь позвонить в органы опеки и попечительства по месту жительства и объяснить ситуацию. Представитель соцзащиты выезжает на место и принимает меры.
С Андрюшей всё оказалось сложнее. Сотрудники соцзащиты у него побывали и прислали в редакцию такой ответ: «В ходе личной беседы установлено, что (фамилию не публикуем. – прим. авт.) проживает один в четырёхкомнатной квартире, в быту обслуживает себя самостоятельно, от помощи социального работника отказался». И что же дальше? Андрюша снова отправится просить супа у доброй соседки?
Пакет документов, необходимый для помещения человека в психоневрологические интернаты:
– оформленная медицинская карта с заключением врачей: терапевта, фтизиатра, дерматолога-венеролога, стоматолога, хирурга, окулиста, психиатра, а также комиссии ВКК медицинского учреждения с указанием рекомендуемого типа дома-интерната и справкой о сделанных прививках;
– результаты анализов на дифтерию, группу возбудителей кишечных инфекций, реакцию Вассермана (RV), австралийский антиген в крови HBs, флюорография;
– решение суда о признании заявителя недееспособным (при наличии);
– документ, удостоверяющий личность и регистрацию по месту жительства;
– копия справки медико-социальной экспертизы (при наличии группы инвалидности);
– индивидуальная программа реабилитации (при наличии группы инвалидности);
– справка об объектах недвижимости, находящихся в пользовании либо аренде;
– справка о лицах, зарегистрированных совместно с заявителем в объектах недвижимости, находящихся в пользовании либо аренде;
– справка о доходах каждого из членов семьи, зарегистрированных совместно с заявителем в объектах недвижимости, находящихся в пользовании либо в аренде;
– справка районной санитарно-эпидемиологической службы об отсутствии инфекционных заболеваний по месту жительства (эпидокружение).