В Белгородском художественном музее вспоминают защитников Ленинграда

Узнаваемый сюжет

Произведения выполнены в разных жанрах и разной технике. Литографии, гравюры на картоне, линогравюры, живопись маслом, скульптуры из бронзы и дерева… Удивительные судьбы и биографии их авторов тесно сплелись с Северной столицей.

Центральное место в экспозиции заняла литография «В очаге поражения» народного художника СССР, лауреата Государственной и Сталинской премий Алексея Пахомова (1900–1973). Как же знаком нынешним белгородцам её сюжет: молодые санитары несут среди развалин раненую девочку.

Фото: waralbum.ru
Во имя Победы. Кто из белгородцев участвовал в снятии блокады Ленинграда

«Художник рисовал это практически с натуры, – рассказывает куратор выставки, младший научный сотрудник сектора графики художественного музея Наталья Сафронова. – Всю блокаду провёл он в Ленинграде. А родился Алексей Фёдорович на Вологодчине в семье крестьян. Мальчиком проявил склонность к рисованию и своими опытами заинтересовал местного помещика, который подарил ему всё необходимое для рисования и определил учиться».

До войны Алексей Пахомов проиллюстрировал массу детских книг. С началом Великой Отечественной создавал агитационные плакаты. А во время блокады испытал, наравне с ленинградцами, все её тяготы. Однажды снаряд пробил крышу, стену и пол его мастерской и разорвался двумя этажами ниже.

Да и писалось нелегко: бдительные горожане видели в рисующем на улицах художнике шпиона. Поэтому он рисовал, как правило, по памяти. Изображал трагические будни осаждённого города, труд людей на предприятиях, работу ПВО. Эти произведения, включая «В очаге поражения», объединены в серию «Ленинград в дни блокады», которая удостоена Государственной премии СССР.

«В очаге поражения» / Фото: Валерия Шатько

Залпы салюта

Офорт «Ленинградская ночь» посвящён мирной жизни освобождённого города. На нём – залпы салюта в День Победы на фоне Ленинградской телебашни на Аптекарском острове, толпы ликующих горожан.

Имя автора офорта звучит на французский манер – Пен Варлен (1916–1990). Но это корейское имя. Родился будущий художник в Приморском крае, в корейской семье, которая сбежала от японской оккупации. Россия дала ему всё. В 1940 году он поступил в святая святых отечественного искусства – Ленинградский институт живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина (нынешняя Академия художеств). Годы блокады провёл в эвакуации в Ташкенте и лишь после войны закончил учёбу.

Пен Варлен прожил необычайно активную жизнь. Более года он провёл в Северной Корее, где работал советником в Пхеньянском институте искусств в рамках командировки от советского Минкульта. Посетил множество стран и регионов: от Португалии до Сахалина. Отсюда чрезвычайная плодовитость в его творчестве. В том числе и на тему Ленинграда.

«Пережившая блокаду» / Фото: Валерия Шатько

Творение чувства

Альбина Акритас – гречанка по отцу и русская по матери. Званий и регалий у художницы не перечесть. Родилась она в 1934 году и до сих пор благополучно творит.

В её творчестве вполне естественно выглядят живописные полотна и серии рисунков, посвящённые Древней Греции. Один из залов родной санкт-петербургской Репинки она украсила семью большими панно на тему «История Психеи».

Есть у неё и серия гравюр на линолеуме по мотивам произведений бельгийского поэта Эмиля Верхарна. И циклы на тему «Комсомол в гражданской войне», «Двадцать первый год», а также портреты, библейские сюжеты и многое другое. А ещё – несколько сборников стихов.

Фото: Владимир Юрченко
«Мама, Гика бимбит!» Что помнит о блокадном Ленинграде белгородка Людмила Протасова

К теме Великой Отечественной войны Альбина Акритас обращалась не раз – в живописных полотнах, эскизах, рисунках. Один из циклов – «Сорок первый год», созданный в 1982 году и состоящий из четырёх гравюр на картоне.

На выставке представлены две из них – «Ночной налёт» и «На строительстве укреплений». Первая проникнута ужасом изображённой ленинградки, который легко передаётся зрителю. На второй женщины несут тяжёлую конструкцию, вроде фонарного столба. Несгибаемость их духа также очевидна.

«Перед зрителем предстаёт не иллюстративное воспроизведение событий прошлого: гравюры воспринимаются как истинное творение чувства, заставляющее вглядываться в образы, а сами образы, приобретая черты условности и обобщённости, вырастают до уровня возвышенных символов», – писала про эти работы искусствовед Наталья Тригалева.

Станок не по росту

В блокадных днях мы так и не узнали:
Меж юностью и детством где черта?
Нам в сорок третьем выдали медали
И только в сорок пятом – паспорта.

«Непобеждённый город» / Фото: Валерия Шатько

Поэт Юрий Воронов писал это про труд и подвиг ленинградских детей и подростков. Тысячи из них в блокаду заняли обезлюдевшие, промёрзшие цеха предприятий. Они становились станочниками и сборщиками, изготавливали автоматы и пулемёты, артиллерийские и реактивные снаряды.

Для многих делали подставки, иначе не доставали до станка. Сил хватало на 3–4 часа, после чего дети валились от усталости, но станки не простаивали – к ним тут же становились гревшиеся у печек сменщики.

На живописном полотне «Наше детство» владимирского художника Евгения Редько (1926–2004) представлен этот труд. Девочка-подросток в необъятной, не по размеру, телогрейке и таких же валенках, стоит у станка на деревянном ящике. На станке крутится болванка для снарядной гильзы, осыпаются завитки железной стружки. Рядом мы видим готовые гильзы.

Выставка продлится до 25 марта / Фото: Валерия Шатько