Миротворец в погонах. Как старший лейтенант Виталий Копылов работает на своём участке
Работа с материалами в отделе - неотъемлемая часть службы участкового-
Белгородская правда
-
Белгородская правда
Участковый уполномоченный полиции всегда приходит на помощь первым. Поругались соседи или кто‑то поссорился, подрался – он со своей папкой уже на месте. Если конфликт без последствий, пытается помирить. Если есть пострадавшие – и скорую вызовет, и допросит виновных. Случись кража – и вновь участковый тут как тут: опрашивает соседей, свидетелей.
Здесь посидит–поговорит, там с мужиками на скамейке пообщается – глядишь, уже знает имя предполагаемого воришки. Мы решили узнать, как трудится участковый уполномоченный, чтобы прочувствовать атмосферу его рабочего дня, и целый день провели со старшим лейтенантом полиции Виталием Копыловым.
Четыре тысячи человек
Он невысокого роста, крепко сбитый, улыбчивый. Его участок охватывает несколько населённых пунктов – Красный Октябрь, Щетиновку, Церковный, Валковский, Наумовку, Красную Ниву и Красный Хутор. Но день начинается в отделе, где в 8:30 получает оружие. Позже – планёрка: полицейским доводят последние ориентировки на преступников, рассказывают, на что особо обратить внимание. А после участковый садится в служебный автомобиль и едет на участок. В этот раз – вместе со мной.
«Я уже седьмой год на одном участке работаю, – управляя «Нивой», рассказывает Виталий Владиславович. – У меня на нём более четырёх тысяч человек проживают. И, в принципе, знаю практически всех. Сам родом отсюда».
Всё в порядке!
Зачастую участковый наматывает за день сотни километров.
«По‑другому никак, – объясняет Копылов. – С утра надо объехать участок, поговорить с народом, узнать, что случилось за ночь».
В селе Красный Хутор подъезжаем к магазину. Хозяйка Наталья Черных тепло приветствует участкового. Говорят о погоде, о том, что произошло за последние сутки. Полицейский спрашивает, тихо ли было в селе.
«Слава Богу, – кивает Черных. А на мой вопрос об участковом, мол, какой он, сразу же отвечает: – Ответственный и отзывчивый! Всегда на связи. В любом вопросе поможет. И реагирует моментально на всё».
Когда выходим на улицу, полицейский объясняет:
«Сельский магазин – это глаза и уши населённого пункта. Сюда приходят все. Рассказывают, где и что случилось, делятся слухами и новостями, поэтому магазины обхожу в обязательном порядке».
Полицейскому часто приходится общаться с разными людьми, чтобы быть в курсе событий / Фото: Алексей Стопичев
С чем обращаются
Проезжаем дальше по селу. Участковый едет медленно и внимательно смотрит по сторонам.
— С чем вообще обращаются люди? – спрашиваю своего собеседника.
— Семейно-бытовые проблемы помогаем решать. Сосед напился и буянит или соседка мусор не там сложила – тоже звонят. То межу не поделят, то собака чья‑то бегает по улице – и опять идут ко мне! Недавно вот позвонили – сосед поставил сломанный КамАЗ, после дождя машинное масло потекло по селу. Я вызывал экологов, те оштрафовали неряшливого водителя.
— Выходит, с экологами общаетесь…
— Мы со всеми контактируем. Опека, охотоведы, лесничество, судебные приставы… Все обращаются в первую очередь к участковому. И люди тоже в первую очередь звонят мне.
Поднадзорные
«Нива» плавно подкатывает к старенькому дому. Участковый неторопливо подходит к полуоткрытой двери и кричит внутрь неприглядного строения:
«Олег Юрьевич, ты дома?»
Через пару минут на улицу выходит мужчина. Здоровается с гостем. Руки у мужчины дрожат, да и вид у него не слишком презентабельный.
«Олег Юрьевич у нас подвержен пагубной привычке, – объясняет Копылов. – Приходится заезжать, проводить профилактические беседы».
Поднадзорный пожимает плечами и улыбается. В беседе подчёркнуто вежлив, обращается строго по имени-отчеству.
Плюсы доверительной информации
После мы едем в сельскую администрацию, и офицер вновь посвящает в детали службы:
«Глава сельского поселения – главный друг и помощник участкового. Иногда ему первому сообщают о происшествиях, иногда мне. Без взаимодействия с главой результата не достигнешь».
В администрации Копылов встречается с одним из сотрудников добровольной народной дружины. Павел Решетняк – студент, но летом работает в ДНД, патрулирует родное село. Обходят заброшенные дома, проверяют пустыри и прочее. Полицейский внимательно расспрашивает парня о дежурстве.
— Общаться с людьми, вижу, вам приходится часто, – предполагаю я.
— А как же? – удивляется полицейский. – Так доверительную информацию и получаешь. Кто‑то, допустим, заметил, что сосед металл выносил. Начинаешь проверять – украл. Или сообщили недавно, что видели односельчанина с предметом, похожим на оружие. Может, макет или страйкбольное что‑то. Но вдруг настоящее? Выяснил – оказалось действительно незарегистрированное оружие. Возбудили уголовное дело. Главное, что оружие изъяли, иначе неизвестно, чем бы кончилось.
По обращениям
Так и колесим по сёлам, которые входят в участок старшего лейтенанта Копылова. В одном месте с бабушкой о соседке полицейский поговорил, в другом выслушал жалобу на урожай. Где‑то посоветовал нужное лекарство, кому‑то с ремонтом машины подсказал. В итоге глубоко после обеда мы добираемся до опорного пункта полиции, расположенного в посёлке Октябрьском. Копылов садится за стол и рассказывает:
«Здесь у нас четыре участковых работают, материалы пишем. Тут же принимаем посетителей. Одни обращения сюда поступают, другие – через дежурную часть. Но обычно напрямую звонят, и если что‑то серьёзное – я уже сам регистрирую в дежурной части».
Бывало всякое
Впрочем, работа участкового – не только беседы. Это ещё и ночные дежурства, в случае чрезвычайных происшествий – обход граждан, опросы, всяческая помощь следствию.
«За годы работы чего только не навидался, – признаётся Копылов, – И стреляных видел, и повешенных, и утопленников. Приходилось регистрировать трупы, которые больше двух месяцев в доме пролежали».
— А что больше всего запомнилось? – спрашиваю старлея.
— Преступление в Октябрьском. Несколько лет назад дикая история произошла. Взрослый сын повздорил с матерью. Та упрекала, что он за ребёнком не ухаживает. И сын больше 20 раз ударил мать ножницами по голове. Та картина с мёртвой женщиной до сих пор перед глазами. Хотя со временем, конечно, ко всему привыкаешь.
Основная тема
Копылов перекладывает на столе бумаги, что‑то помечает. Рассказывает о сроках сдачи материалов:
«У нас как минимум 5–10 обращений в производстве. По каким‑то возбуждаем уголовные дела, по каким‑то пишем отказные материалы. Люди не всегда понимают, что входит в нашу компетенцию, а что нет. Поругается с соседкой и требует – возбудите уголовное дело! Или пишет заявление: муж запил, выведите его из запоя! Спрашиваю: ну как я выведу? Я же не врач! Отвечает: а вы на 15 суток посадите, он там и бросит пить. Но если нет никакого законного повода сажать, как я могу нарушить закон?»
— Много семейно-бытовых конфликтов?
— Много, – кивает участковый. – Это одна из основных тем. Бывает, ведут себя хорошо месяц-два, потом начинается у них война. И бегут к участковому: помогите! И ты идёшь. Уговариваешь. Успокаиваешь. Рассказываешь, что если не угомонится, то поедет на сутки в изолятор временного содержания. Чаще всего на этапе профилактики удаётся вразумить чересчур разбушевавшихся дебоширов. Если же не понимают, приходится реагировать в рамках закона. И тогда уже задержание, отдел и суд. Но вы не по‑думайте, что мы стремимся сразу карательные меры применять. До последнего уговариваем. Выступаем миротворцами.
Стимул работать
Уже поздно вечером, после заполнения материалов, полицейский собирается домой:
«Мне по губернаторской программе служебное жильё дали в посёлке Майском и служебную машину – прекрасный стимул работать. Дом отличный – тёплый, просторный, уютный. Прослужишь на одном участке более 5 лет, и будет рассматриваться возможность выкупа. И это правильно. Работа у нас не самая лёгкая, многие долго не задерживаются, через год–два бегут полегче место искать».
— А вы не думали уйти? – спрашиваю Копылова.
— Да как уйдёшь? – пожимает плечами полицейский. – Кто‑то же должен эту работу выполнять. Людям помогать надо. Большинство‑то хорошие. И им наша защита нужна.