Превзойти учителя. Почему волоконовский гармонист не ругает учеников за ошибки на сцене
Владимир Бессонов и дома играет-
Белгородская правда
-
Белгородская правда
Владимир Бессонов почти 60 лет учит играть на баяне и гармони детей и взрослых. Он преподаёт в Пятницкой детской школе искусств.
Владимир Фёдорович в этом году отпразднует 75-летие, но несмотря на возраст продолжает работать и не планирует уходить. Заслуженный гармонист России рассказал, откуда у него тяга к музыке, как получил свой первый инструмент и как сегодня относятся к баяну.
О музыкальности
«Я родился в глухом селе Красногвардейского района. Ни радио, ни света, ни дорог асфальтовых, ни автобусов не было. Дядя Иван по матери и дядя Кузьма по отцу были гармонистами. Когда дядя Ваня на улицу шёл гулять без гармошки, я брал инструмент. Мне никто не запрещал, но и разрешения я особо не спрашивал. Любил играть в одиночестве, чтобы никто не мешал».
Ещё до школы тягал дядину гармошку. Взрослые поют, а я слушаю и запоминаю, а потом, сидя на печке, подбираю мелодию. Отец тоже был музыкальный, пел и на гитаре играл, мама подпевала, раньше все пели.
О помощи маме
— Одно время мама руководила клубом, я ей помогал. Если кино показывали, то билеты продавал. Сделал чертёж зала, где какие места. И парни постарше просили: «Ты мне вон то место дай, получше которое».
Раньше были 10-месячные курсы баянистов, и один парень из села освоил их. Пришёл в клуб и стал играть фокстрот, вальс, танго. Он пойдёт покурить, а я прошу инструмент взять. На слух ловил, руки уже сами знали, что жать. Парню тяжело весь вечер играть, пока остальная молодёжь танцует, ему тоже хочется. И он просил: «Володь, поиграй полчасика». А у меня репертуар небольшой, я в 5–6 класс тогда ходил.
Потом попался какой‑то журнальчик, в конце ноты и песня. Я баян домой брал из клуба, в сад шёл, под вишней садился и изучал. Песню знакомую находил и подбирал мелодию. Нот не знал, но благодаря журналам выучил их название и разобрался, как они располагаются на ступенях.
О балалайке
— Как‑то загорелся балалайкой, уже в школе учился и баян осваивал. Услышал, как дедушка в клубе играл. У него шестиструнная была, потрясающе звучала. «Пап, мне балалайку хочется». А он: «Видишь 15 соток огорода? Картошку видишь? Прополоть и окучить». Брат Толик младше меня на полтора года, помогал. Потеряли на этой работе недели две.
За свой труд тогда получил балалайку. Говорю: «Пап, у дедушки шесть струн, а у меня всего три, я с ним не могу конкурировать». Отец сделал мне ещё три струны, нашёл все детали, чтобы всё как надо было.
О столичном инструменте
— Родители у меня педагоги были, и меня отправили в Валуйское педучилище. Когда поступил, на баяне играл отвратительно, на слух всё подбирал. Меня с другом послушал баянист из Харьковской консерватории, он по распределению в Валуйки попал. Сказал: «Техники у вас ноль, но учить вас не буду, вы ребята способные. У вас всё есть в голове, я своё вам не вложу. Сыграю пьеску, если захотите, тоже выучите».
Мечтой каждого молодого баяниста было освоить «Турецкий марш» Моцарта и «Карусель» Шахнова. Он сыграл нам их, и подтолкнул к развитию.
Но первый курс я без баяна отзанимался, попал в класс домры. Через год преподавательница сказала: «Володь, нечего скрипеть тебе на этой домре. Инструмент уходит в историю. Надо баяном обзавестись».
Родители выписали по почте баян «Москва» из столицы. Сейчас я смотрю – такая уродина, массивный… 180 рублей тогда стоил, очень дорогой считался. Я на него налюбоваться не мог, мне было 15 лет.
У заслуженного гармониста России богатая коллекция наград / Фото: Анастасия Писаревская
О первом выступлении
— По 8 часов в день играл. Уроки не учил, всё на занятиях запоминал, трудности были только с сочинениями. На третьем курсе включают нас в концерт. Друг мой Миша выбрал 20-ю прелюдию Шопена. Я ж решил исполнить «Турецкий марш» Моцарта. Когда впервые на сцену вышел, чуть сознание не потерял от страха.
Но сказал себе: «Да плюнь на всех, ты себе играешь, никого нет». Это помогло. Меня хоть и трясло, но я доиграл до конца. Важно не то, как сыграл, а что выдержал. Может, даже ошибся, не ту кнопку нажал, но выкручиваешься, показываешь, что вроде так и надо. Зрители аплодировали.
О преподавании
— Мы уже были звёзды училищного масштаба. На четвёртом курсе нас с Мишей попросили учить студентов на полставки, учителей музыки не хватало. Так что работать я начал в 1964 году. Не скажу, что больше ничего не умею, но это любимое дело, которое вдохновляет.
Сегодня у меня семь учеников от семи лет до 31 года, я работаю четыре дня в неделю. Взрослого труднее учить, дети пластичнее. А если кто‑то взялся за инструмент, как я в своё время, то у него неправильная хватка. Рука даже не деревянная, а металлическая.
Нужен год, а кому и два, чтобы поставить руку. Кроме того, детский организм нацелен на всё новое. Природой заложено, что мозг ребёнка, как губка, всё впитывает и перерабатывает. А во взрослого вкладываешь, а уже не лезет. Самый старший ученик занимается с сентября, и уже есть результаты, хотя пришёл совсем неподготовленным.
О разном отношении к музыке
— Замечаю, что у людей изменилось отношение к музыке не в лучшую сторону. Сейчас можно в гаджете найти всё, а не заниматься по восемь часов в день. У детей возросло потребительское отношение к музыке. Прибегает вчера ученик-третьеклассник, играется в телефоне, не оторвёшь, чтобы начать занятие. Но я ни разу не страдал от недобора детей. Одно время нахватал учеников, было 18 человек.
Дома я тоже играю. Внуки знают, что если я сел в своём кабинете, то меня нельзя беспокоить. У меня сын, дочь и шесть внуков, но никто не пошёл по музыкальной стезе.
Сын семь лет учился играть на фортепьяно. Это я его заставил, думал: «Как это, я работаю в музыкальной школе, а сын без музыкального образования». Когда он закончил на отлично, сказал: «Пап, я твой наказ выполнил. Теперь пойду в техникум, а музыку я возненавидел до конца своих дней». К инструменту больше не прикасался. Дочь хорошо танцевала, потом тоже отучилась на фортепьяно, но стала бухгалтером.
Об ошибках
— За учеников очень переживаю, предвижу их ошибки. Воспитанник начинает нервничать за несколько тактов до сложного места и ускоряется, а надо, наоборот, растянуть. Когда к этому месту подходит, уже знаю, что сейчас будет, но я научил делать вид, что всё хорошо, чтобы ни происходило.
Никогда не ругаю воспитанников за ошибки. По своему опыту знаю, как тяжело совладать с эмоциями. Никогда перед выступлением не репетирую с учеником, не заставляю повторять всё ещё раз. Только за полчаса до выхода прошу взять инструмент и разыграться. Я даже не слушаю, ухожу. Ведь то, что недоделано, в последний момент не исправишь.
О цели
Если даже слабенький ученик приходит, я его дотяну, он будет собой доволен. Но главное – способных ребят не упустить. Выпускники встречают и говорят: «Ой, спасибо, Владимир Фёдорович! Какой я дурак был, что не занимался». Сразу нельзя сказать, что кто‑то талантлив. Когда родители приходят, знакомлюсь с учеником. Прошу карандашиком на столе простучать мелодию, повторив за мной.
Если сразу справляется, то это ритмач. Даю спеть, у кого есть голос, у кого‑то нет, но внутренний слух всегда должен быть. Когда к выпуску воспитанник играет как я, то это хорошая работа. Но жду, когда он будет лучше меня. Ученик должен превзойти учителя, тогда учитель настоящий.
Справка
Владимир Бессонов – заслуженный работник культуры Российской Федерации (2007), награждён знаком Министерства культуры Российской Федерации «За достижения в культуре» (2002), медалью «За заслуги перед Землёй Белгородской» (2004), нагрудным крестом «За заслуги перед казачеством России» IV степени (2010), с 2008 года является почётным гражданином Волоконовского района.