Малыши, профессионалы и 2 девочки. Как работает в Белгороде школа футбольных вратарей

Футбол для Щендрыгина начался в семь лет в секции при белгородской компании «РИФ», затем он перешёл в спортшколу к тренеру Юрию Васильеву, где и стал вратарём. За карьеру Дмитрий сменил с десяток клубов (в основном играл в ПФЛ и чемпионате Крыма) и уже в 29 лет, не найдя подходящих вариантов для продолжения, отказался от большого спорта. Но не от больших планов: экс-голкипер загорелся тренерской работой.

В России тренеры вратарей в клубах стали появляться в конце 1990-х, на детском уровне это произошло в начале 2000-х. Щендрыгин впервые столкнулся с таким специалистом только в 2002 году, когда белгородский «Салют» возглавил Валерий Нененко. В его штабе работал Александр Духанов, который набрал две группы вратарей – старшую, в которой был Александр Беленов, и младшую, куда попал Щендрыгин.

Проще научить, чем переучить

— Обычно дети приходят на футбол забивать голы. Кому и зачем в юном возрасте становиться в ворота?

— Раньше в детских секциях в рамку ставили пухлых или новичков. Пухлым я никогда не был – попал как новичок. На первой тренировке пару раз отбил мяч, почувствовал кайф. Пришёл домой и шокировал папу заявлением, что хочу быть вратарём. Нашёл налокотники и наколенники от роликов и на второе занятие пошёл с ними.

Дмитрий Щедрыгин / Фото: Павел Колядин

— В чём особенность этой позиции?

— Вратарь должен обладать волевым характером, ведь на него идёт огромный прессинг и на тренировках, и в играх. В народе как‑то принято, что голы забивают именно ему, а не команде. На ребёнка-вратаря давят родители, тренеры, зрители. Надо быть сорванцом, чтобы абстрагироваться от этого.

— То есть у вратарей особая психология?

— Конечно, не зря они даже выходят на поле в другой форме. Из ворот видно всю игру, всё пространство. С самого детства у вратаря формируется чувство ответственности – 7–9-летние полевые игроки её не ощущают.

— Тебе, как тренеру, легче работать с маленькими детьми или подростками?

— До 10 лет ребёнку проще ставить технику: он чистый лист, схватывает всё, что я ему говорю. С 14–15-летними сложнее: к этому возрасту у вратаря уже сформировалась мышечная память, привычки, на исправление которых уходит более длительное время. Всегда проще научить, чем переучить.

— Ты можешь определить по новичку, станет он хорошим вратарём или нет?

— По одной тренировке это определить сложно, но в ребёнке можно увидеть предрасположенность к вратарской деятельности: рост, координацию, пластичность, умение слышать и слушать. А реакция, чувство ворот формируются благодаря опыту. У детей восьми лет оно уже есть, проблема возникает, когда они переходят в ворота больше, размером 5 x 2. На привыкание уходит месяц-полтора.

Фото: Павел Колядин
С пенальти на ты: кому из белгородцев покорился 11-метровый

— Что лучше: проводить взглядом мяч, до которого ты точно не дотянешься, или прыгнуть за ним?

— Всегда лучше попытаться. И правильный выбор позиции – это основа. В 2014 году, когда я играл в Севастополе, с нами работал тренер из Украинской Премьер-лиги. Было правило: куда бы тебе ни ударили, ты должен попробовать достать мяч. Не делаешь – с тебя кувырок. За пять ударов можно было попасть на пять кувырков, а потом с кружащейся головой становиться обратно в ворота. И со временем я понял, что стал лучше тянуться, прыгать, доставать! То же самое я заставляю делать детей на тренировках.

— Какие самые распространённые вратарские травмы?

— Выбиваются пальцы, кисти, суставные сумки, травмируются колени, бока и локти. Но самые сложные травмы – психологические. Помню одну кубковую игру в Севастополе: до меня за 120 минут мяч дошёл пять или шесть раз, но я очень сильно устал эмоционально. Ты всё время сконцентрирован, ждёшь удар – как бы играешь, но не в игре. И второй момент – ошибки. Надо уметь из‑за них не сожрать себя. Во многих футбольных академиях есть психолог, раз-два в месяц к нему приходят вратари. У нас в школе вратарского мастерства за это отвечаю я.

До 16 и старше

— Объясни, в чём смысл карьеры вратарей, которые по 10–15 лет сидят за спинами других и обречены быть вечно запасными?

— Не знаю. Наверное, поэтому у меня в карьере было 11 клубов – не хотелось мириться с ролью второго-третьего и просиживать штаны. Может, им так удобнее или перемен боятся. Я не боялся.

— По футбольным меркам, а особенно по вратарским, ты очень рано закончил играть и начал тренировать. Почему?

— С детства любил разбирать тренировки! Когда тренер давал те или иные упражнения, детально анализировал их, чтобы понимать смысл. Это и послужило толчком к смене деятельности.

— Как возникла идея школы?

— В последней команде мне и другим ребятам решили не платить. Пять месяцев без зарплаты и отсутствие возможности найти новый клуб заставили меня вернуться домой. В то время тренер Сергей Мельников набрал группу ребят 2012 г. р. и позвал заниматься с вратарями – родители этих детей были заинтересованы в специализированной работе. Чуть позже встретился с руководителем городской Федерации футбола Тимофеем Пузенко, ему понравилась идея школы вратарского мастерства.

— У тебя есть лицензия тренера вратарей?

— Пока нет, но планирую обучиться в ближайшее время.

— А как ты учишься тренерскому искусству?

— Общаюсь с вратарями Российской Премьер-лиги, езжу на стажировки к тренерам вратарей.

— Стажировки платные?

— Нет, многие готовы делиться знаниями. Только нужно уметь правильно пользоваться полученной информацией. Например, я беру за основу некое упражнение, но адаптирую его под возраст ребёнка, под решение конкретной задачи. Мы активно ведём соцсети, я ещё в первые месяцы занятий всё выкладывал в инстаграм. И чуть позже случайно увидел у одного белгородского «коллеги» свою тренировку. Однако он не заимствовал информацию адекватно и пытался добиться сиюминутного результата: у меня ребёнок падает 4 раза, а у него 12, хотя уже после пятого мальчик без сил. Такое восприятие знаний опасно.

— Сколько человек занимается в школе?

— Около 50. Я их разделяю на четыре группы, хотя изначально хотел заниматься только с детьми. Первая – младшая, от 5 до 16 лет. Вторая – наши профессионалы: Беленов, Лантратов и Полянский. Третья – взрослые футболисты-любители. Четвёртая – девочки, у меня две занимаются.

— Неплохая у тебя вторая группа.

— Ага, подшучиваю над ними. Беленову говорю, что, когда он начал у меня тренироваться, побил рекорд РПЛ по отражённым пенальти, а потом стал лучшим вратарём чемпионата. Перед сезоном приехал на занятия Лантратов – и его «Химки» вышли в РПЛ. А Даниил Полянский два раза готовился со мной к просмотру и оба раза прошёл – ему сейчас 20 лет, играет в Первой лиге Армении.

70 % психологии, остальное – работа

— На каждую из групп нужна ведь отдельная программа. Где ты их берёшь?

— Личный опыт. Когда закончил карьеру, написал методичку, разбил её на подразделения: техническая база, ноги, быстрота, координация и ловкость. Регулярно её обновляю. Плюс помогают ютуб и инстаграм. У меня нет одинаковых тренировок, я сам не любил тренироваться циклами. Нравилось разнообразие, его придерживаюсь и в своей школе.

— Ты часто упоминаешь соцсети – они настолько важны для работы школы?

— Визуализация играет большую роль. Прежде чем принять решение, родители изучают тренировки, а ребёнок видит, чем он будет заниматься. Летом ко мне приезжал парень из Курска, сказал: «Увидел тебя в инстаграме. У нас такого нет, захотелось попробовать». Ещё должен был приехать малыш 2013 года из Тулы, но я его родителям запретил из‑за пандемии. Летом всё‑таки приедут. А пока он на связи – следит за инстаграмом, лайкает.