Подкинули Америке «ежа». Как белгородский чекист «выполнял нашу работу» в большой политике

«Юпитеры» в Турции

После Второй мировой войны Соединённые Штаты Америки начали подготовку третьей мировой. 19 декабря 1949 года комитет начальников штабов вооружённых сил США утвердил план «Дропшот», по которому следовало уничтожить атомными бомбардировками большую часть населения Советского Союза и 85 % его индустриального потенциала. Даже дату начала войны наметили: 1 января 1957 года.

Но пока США накачивали военные мускулы для безвозмездной ядерной бомбардировки, Советский Союз тоже не дремал. В нашей стране был создан мощный ядерный щит, причём с первой в мире межконтинентальной баллистической ракетой.

Советская ракета Р-7 могла доставить ядерный заряд на 8800 километров. А расстояние, например, от Петропавловска-Камчатского до Лос-Анджелеса – 6600 километров, от Москвы до Вашингтона – 7850 километров. В случае глобального конфликта СССР был способен нанести ядерные удары по территории США. И от плана «Дропшот» в Америке отказались.

Но не отказались от самой идеи уничтожить Советский Союз. Для чего принялись окружать нашу страну своими военными базами. В начале 1960-х американцы создали такую базу в Турции. Полсотни размещённых там ракет «Юпитер» с ядерными боеголовками могли достичь жизненно важных центров Советского Союза всего за 10 минут. А нашим ракетам нужно было 25 минут, чтобы долететь до американской территории.

Полковник Михаил Иванович Чапурин

Под видом учений

Срочно надо было поставить США в положение равной с СССР опасности. На совещании в Кремле 7 ­июля 1962 года первый секретарь ЦК КПСС, председатель Совета министров СССР Никита Хрущёв заявил: «Мы в ЦК решили подкинуть Америке «ежа»: разместить на Кубе наши ракеты, чтобы Америка не смогла проглотить остров Свободы». К тому же разведка выяснила, что Соединённые Штаты готовят интервенцию своих войск на первое в Латинской Америке социалистическое государство.

Транспортировку военных на Кубу провели под видом учений с перебазированием войск и техники на Чукотку. Отсюда и название операции – «Анадырь». Военнослужащих и технический персонал для маскировки снабдили валенками, лыжами и армейскими тулупами.

В июле 1962 года из восьми советских портов Балтийского, Чёрного и Баренцева морей вышли транспорты с военной техникой и личным составом. О том, что направляются на Кубу, их капитаны узнали из секретной инструкции только после выхода в Атлантический океан. Плавание было тяжелейшим. Кормили только ночью, выходить на палубу запрещено, а в трюмах жара достигала 50 градусов. В операции «Анадырь» приняли участие 85 грузовых и пассажирских судов, они совершили 183 рейса на Кубу и обратно.

На Кубу прибыла 51-я дивизия Ракетных войск стратегического назначения (РВСН) с 40 ракетами средней дальности: Р-12 (радиус действия 2200 километров) и Р-14 (4500 километров). Ракетную дивизию охраняли мотострелковые, авиационные, противовоздушные полки и дивизии, а также подводные лодки. Всего в Группе советских войск на Кубе (ГСВК) насчитывалось более 42 тыс. человек.

В сентябре из Североморска на Кубу дизель-электроход «Индигирка» и сухогруз «Александровск» доставили ядерные заряды. Их суммарная мощность составляла примерно 83 мегатонны – это, считайте, четыреста атомных бомб, сброшенных американцами на Хиросиму. В случае их применения они могли уничтожить половину территории США.

Секретность доставки ядерных боеприпасов на Кубу обеспечила оперативная группа контрразведчиков, в числе которых был подполковник Михаил Иванович Чапурин.

Американский разведчик «Локхид U-2» в полёте над Кубой (1962 год)

«Вас беспокоит Куба…»

Советские контрразведчики помогли кубинским органам госбезопасности нейтрализовать на острове американских агентов во главе с резидентом ЦРУ Клементом Инкланом и ликвидировать подрывную организацию «Дивизия Нарцисса Лопеса». Так что о наличии на Кубе советских баллистических ракет с ядерными боеголовками президент США Джон Кеннеди узнал только 16 октября 1962 года, когда американский самолёт-разведчик U-2 сфотографировал их пусковые позиции. Причём для США осталось неизвестным количество ракет. А факт доставки тактических ядерных боеприпасов разведкой США вообще не был установлен.

С 22 октября власти США объявили Кубе «морской карантин», проще говоря – блокаду. Их военные корабли были готовы силой останавливать идущие на Кубу советские суда. В ответ Никита Хрущёв во время встречи с президентом американской компании Westinghouse Уильямом Ноксом заявил, что советские подлодки потопят любой американский корабль в случае его попытки остановить судно.

27 октября советские зенитчики ракетой С-75 сбили американский самолёт «Локхид U-2», который фотографировал военные объекты на востоке Кубы. Пилот Рудольф Андерсон погиб. Это ещё больше накалило обстановку. На Кубе объявили военное положение. 51-я дивизия РВСН была приведена в боевую готовность.

Мир замер на грани третьей мировой – теперь уже ядерной – войны. В самый разгар Карибского кризиса, 27 октября, газета «Правда» опубликовала письмо Никиты Хрущёва, которое девять дней назад было передано Джону Кеннеди:

«…Вас беспокоит Куба. Вы говорите, что беспокоит она потому, что находится на расстоянии от берегов Соединённых Штатов Америки 90 миль по морю. Но ведь Турция рядом с нами, наши часовые прохаживаются и поглядывают один на другого. Вы что же считаете, Вы имеете право требовать безопасности для своей страны и удаления того оружия, которое Вы называете наступательным, а за нами этого права не признаёте?

Вы ведь расположили ракетное разрушительное оружие, которое Вы называете наступательным, в Турции, буквально под боком у нас. Как же согласуется тогда признание наших равных в военном отношении возможностей с подобными неравными отношениями между нашими великими государствами? Это никак невозможно согласовать».

Фидель Кастро на позициях артиллерии противовоздушной обороны

Но Никита Хрущёв и Джон Кеннеди всё‑таки нашли общий язык. Они были солдатами Второй мировой и на себе испытали ужасы войны. И решили конфликт ядерных держав миром.

28 октября командир 51-й дивизии генерал-майор Игорь Стаценко получил директиву министра обороны СССР с приказом демонтировать стартовые позиции ракет и передислоцировать дивизию в Советский Союз. В начале ноября советские теплоходы вывезли ракеты, а следом покинул остров и личный состав ГСВК.

Соединённые Штаты тоже убрали свои нацеленные на СССР ракеты «Тор» и «Юпитер» из Турции, а также из Италии. Перестали вести переговоры с Советским Союзом с позиции диктата и публично заявили об отказе от планов вооружённого свержения правительства Фиделя Кастро. А в 1963 году СССР, США и Велико­британия подписали договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в космосе и под водой.

По итогам операции «Анадырь» многие её участники были награж­дены орденами и медалями. Подполковнику Чапурину вручили орден Красной Звезды.

Патрульный самолёт «Локхид Р2-V Нептун» сопровождает советское судно в Карибском море (1962 год)

Особый отдел

Это была третья Красная Звезда Михаила Чапурина. Два таких ордена он получил ещё в годы Великой Отечественной войны.

В 1943 году Чапурин окончил спецшколу военной контрразведки в Хабаровске и был направлен в действующую армию. Служил оперуполномоченным контрразведки «Смерш» в 8-м гвардейском танковом корпусе, затем старшим оперуполномоченным – в 1-й Краснознамённой танковой армии.

После войны продолжил службу в комитете госбезопасности. В 1962 году Михаил Чапурин был назначен начальником особого отдела КГБ войсковой части, известной как Белгород-22.

«Наш особый отдел оберегал войска от подрывной деятельности, измены, шпионажа и обеспечивал режим секретности. Михаил Иванович был строгим командиром. Сам работал, не считаясь со временем, и от нас требовал точного исполнения своих обязанностей, – вспоминает ветеран военной службы Николай Кузьмич Коваленко. С 1963-го по 1969 год он служил в особом отделе шифровальщиком: – Белгород-22 – это закрытый городок, мы там жили со своими семьями, школа была для детей и даже полевое учреждение Госбанка. Михаил Иванович был справедливым человеком, его в гарнизоне очень уважали. Два раза Михаила Ивановича избирали депутатом Белгородского областного Совета, и он всегда выполнял наши наказы».

Служба в контрразведке приучила Чапурина мало говорить и внимательно слушать. У него были дружеские отношения с командиром войсковой части генерал-майором Михаилом Тарасовым, тоже участником Великой Отечественной войны.

«Каждый год в декабре, в день чекиста, генерал приходил к нему с поздравлением. Были коньяк, лимоны и душевный разговор о жизни. Тарасов вспоминал, где и как ему довелось воевать, а Михаил Иванович о своём прошлом помалкивал», – говорит Николай Коваленко.

Советская баллистическая ракета на Кубе (1962 год)