Непривычная тишина. Как уроженцы Чернянского района освобождали Европу от гитлеровцев
-
Белгородская правда
-
Белгородская правда
Красная армия в 1944 – 1945 годах освободила от захватчиков территорию десяти стран Европы и двух стран Азии с населением около 200 миллионов человек. Это Румыния, Болгария, Венгрия, Польша, Чехословакия, Югославия, Австрия, Норвегия, Дания, Германия. На восточном фронте – Корея и Северный Китай. В архивах Чернянского районного краеведческого музея собраны воспоминания местных ветеранов войны о том, как они шли по Европе.
«Катюши» сводили с ума
Иван Образцов участвовал в освобождении Югославии, Румынии, Венгрии, Австрии. Он был водителем «катюши» – реактивного миномёта на автомобильном шасси.
«Это неофициальное собирательное название боевых машин реактивной артиллерии, – поясняет Иван Васильевич. – Они активно использовались Советским Союзом во время Второй мировой войны, особенно при освобождении Европы. Оружие было неточным, но очень эффективным при массированном применении».
Во время залпа реактивные снаряды буквально перепахивали занятую врагом территорию. А ещё Образцов не раз был свидетелем потрясающего эмоционального эффекта от применения «катюш».
«При этом оглушительный вой, которым сопровождался полёт ракет, сводил с ума солдат противника, – вспоминает ветеран. – Те, кто не погибал во время обстрела, часто всё равно уже не могли оказывать сопротивление. Они были контужены, оглушены, психологически подавлены. Мобильность установки позволяла быстро сменять позицию и избежать ответного удара».
Фото: Архив Чернянского краеведческого музея
Счастливая встреча
Во время освобождения Европы с Тимофеем Титовым произошёл удивительный случай. Четвёртый год воевал солдат. Случалось отлёживаться на госпитальной койке. И снова шёл дорогами войны, на Запад. И каждый миг, когда сознание позволяло отвлекаться от боёв, Титов вспоминал сыновей, тоже фронтовиков. Думал о них, не зная, воюют ли они или уже сложили головы. И вот советские войска дошли до Одера. Приказ: с ходу форсировать реку и взять город Штеттин.
«К утру на левом берегу была уже почти вся наша дивизия, готовая к форсированию. А ещё с ночи передовые подразделения десантировались и стали закрепляться на правобережном плацдарме. Немцы пытались сбросить в реку передовые части. По понтонной переправе били пушки, «мессершмиты» обдавали мост из пулемётов. Но переправа жила. На правый берег переправлялись танки, артиллерия и с ходу вступали в бой. Мне было дано задание доставить пакет на плацдарм, – вспоминает Тимофей Титов. – Верхом на лошади я подъехал к переправе. По сигналу регулировщика вместе с другими подразделениями стараюсь быстрее проскочить на ту сторону. Берег уже близко. Ещё шаг–два – и лошадь ступит на землю. Но вот из людского водоворота вынырнул солдат, схватил мою лошадь за узду и крикнул: «Папа!». Кругом треск, грохот, топот. А он: «Папа! Ты что, не видишь!».
Перед Титовым стоял его сын Николай. Бойцы, старый и молодой, схватили друг друга в объятия, не в силах произнести ни слова. Сын первым пришёл в себя, оттащил отца в сторону.
Выяснилось, что Николай служил в войсках связи. Он со своим подразделением обеспечил связь на плацдарме и, получив новое задание, возвращался на правый берег реки, туда же, куда и отец.
Тимофей посадил сына в седло. Отвёз пакет по назначению – и к своему командиру. Представил Николая со словами: «Разрешите нам воевать вместе!». Командир: «Добивать будем, Титов, врага вместе с сыном».
Взяв Штеттин, Красная армия двинулась на столицу вермахта. Отец и сын Титовы вместе штурмовали Берлин. Победу праздновали тоже вместе.
«Вскоре Николай меня проводил домой, а сам ещё долго служил. С сыном Иваном я встретился дома – он первым вернулся с войны, получив тяжёлое ранение. Через несколько лет занялся мирной жизнью и Николай. Прибыли мы все с наградами. У меня орден Красной Звезды, медали «За боевые заслуги», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина». Четыре боевые медали заслужил Николай, с отличием воевал Иван».
Пётр Захарович Беланов / Фото: Архив Чернянского краеведческого музея
Нечему завидовать
Водитель танка Т-34 Пётр Беланов вспоминает, что пехота им завидовала – тем, кто на гусеницах. А завидовать, на самом деле, было нечему.
«Эти гусеницы так нагромыхают в ночных переходах, что теряешь в весе по несколько килограммов, ведь много часов не выходишь из «тридцатьчетвёрки», – рассказывает ветеран-танкист. – Когда вылезешь, качает из стороны в сторону, в голове грохот дизеля и скрежет гусениц. А в танке пот заливает глаза, чувствуешь себя, как мешок костей, которым бьют о железные стенки.
Внутри танка грохот, будто в кузнечном цехе. Ревёт дизельный мотор мощностью 500 лошадиных сил. Пыль из‑под гусениц забивается во все щели. В танке трясёт, как в железной бочке, которая катится вниз по крутояру с рытвинами.
В бою танк наполнен густым облаком едкой пороховой гари. Лицо, шея, кисти рук покрыты жирной сажей. Вытяжные вентиляторы в башне захлёбываются от напряжения, но очистить воздух полностью не в состоянии. Летом экипаж жарился в танке, как в русской бане.
И что самое противное, так это танковая окалина. Попадание осколков по броне, пулемётной очереди или мины по корпусу танка высекало из брони целый скоп искр. И окалина мелкими иголками больно впивалась в тело».
Иван Васильевич Образцов / Фото: Архив Чернянского краеведческого музея
«Моя смерть осталась позади»
На вопрос, что больше всего запомнилось, танкист Пётр Беланов отвечает: середина апреля 1945-го – штурм Зееловских высот. На многочисленных холмах недалеко от города Зеелов, примерно в 90 км к востоку от Берлина, советские войска уничтожили крупную немецкую группировку. И не позволили противнику перебросить армейские части в Берлин. В случае пополнения берлинского гарнизона, штурм немецкой столицы стал бы намного более трудной и кровавой задачей.
«Ночь тогда раскололась страшным рёвом десятков тысяч орудий всех калибров, – рассказывает Пётр Захарович. – Земля под нами тряслась. Ждали команды: «Вперёд!», а танк качало, как лодку на воде. Это была не стена огня, а гигантские протуберанцы всевозможных расцветок. Сверху это всё пронизывалось целыми стаями снарядов тяжёлых реактивных миномётов. С неба лился ослепительный свет от авиабомб, висящих на парашютах. А ещё выше, в поднебесье, рвались немецкие фосфорные крупнокалиберные снаряды. Там волнами шли бомбардировщики: и американские «летающие крепости», и наши тяжёлые четырёхмоторные «петляковы».
Казалось, время в тот момент остановилось. Но к концу войны солдат было уже не удивить. Они умели воевать и ждали, когда огневой вал качнётся в глубину обороны противника. В ту ночь Беланов загадал: если уцелеет в этой огненной мясорубке, значит, вернётся домой. Значит, жизнь впереди.
Перед рассветом прозвучала команда: «Вперёд!». Затопали по броне десантники, повисли в воздухе красные хвостатые ракеты – сигнал атаки. И вспыхнули сотни прожекторов. Зееловско-Берлинская операция была примечательна уникальной «прожекторной атакой», когда зенитные прожекторы освещали поле боя. Залило прозрачным голубым светом развороченные окопы, вздыбленные накаты и, самое главное, ослепило у немцев всё живое, что уцелело от сумасшедшего огня. В танке тоже всё осветилось.
«Этих считанных минут нам хватило, чтобы проскочить первую и вторую линии обороны, – рассказывает ветеран. – Немцы кричали по рации, что русские применили какое‑то новое, страшное оружие».
На гребне высоты Беланов раздавил пушку с расчётом и перевалил вниз. Над головой на пределе скорострельности била пушка, пороховые жгли горло, разъедали глаза. Руки и ноги налились усталостью.
А потом были бои в Берлине. Но Пётр Беланов уже знал – его смерть осталась там, на Зееловских высотах. Танкист из Чернянского района расписался на рейхстаге, праздновал Победу. И привыкал к непривычной тишине.
Благодарим редактора электронных баз данных Чернянского районного краеведческого музея Татьяну Викторовну Ободенко за помощь в подготовке статьи