Будь добрее и люби людей. Как завет отца помогает белгородскому священнослужителю

О детстве и начале пути

Родился я в благочестивой православной семье. Старший брат Валентин тоже священник. Из четырёх сестёр трое стали матушками. Всех жизнь раскидала по разным городам. Когда мы в детстве собирались за одним столом, папа с мамой говорили: «Цените эти моменты, придёт время, и разлетитесь из гнезда». Так и вышло.

Веру я воспринял с молоком матери. В Троице-Сергиевой лавре с полутора лет был у мощей преподобного Сергия Радонежского. Подрастая, много видел: как чудеса совершались, как исцелялись люди.

Взаимоотношения родителей были для меня идеалом. Папа — протоиерей Николай Сергиенко — мой идеал отца, мужа, священника. Он никогда не кричал, никогда не говорил о ком‑либо плохо. Когда у родителей возникали моменты непонимания, они уходили в комнату, беседовали, и опять в семье наступали мир и любовь.

Отец восстановил храм в сельском приходе Тверской епархии. Я вот по натуре горячий и во время служения в Тверской области ездил и туда и сюда, чтобы найти что‑то для храма. А папа был более спокойный. Больше молился. Но в то же время всегда что‑то делал, несмотря на преклонный возраст: то дрова складывает, то траву косит, то что‑то красит. В итоге у него получалось больше, чем у меня. Я несколько пар обуви снашивал за это же время, чтобы найти спонсоров и решить прочие проблемы. Он говорил: «Больше внимания обращай на духовную сторону, и тогда Господь даст». И действительно, Господь давал ему таких людей, которые приходили и помогали глобально. Представьте, большой храм в селе. Золотые купола поставили, отопление в подвале сделали как в городе. А ведь это такая глухомань.

Окончил школу, пришло время призыва в армию. Когда спросили, кто хочет добровольцем в Афганистан, я, дурная голова, вышел вперёд. А всего из нашего призыва вышли пять человек. Поехали мы во Владимир. По пути милиция остановила автобус и положила в него мёртвых мать и дочь. Вокруг как стали кричать: «Дурной знак. Вы все погибнете». Во Владимире комиссия отправила меня на дополнительные обследования, поскольку я в молодости ездил на мотоцикле и незадолго до этого упал, получил сотрясение мозга и другие травмы. В итоге никуда я не поехал.

Вернулся в Тверь к брату, он уже был священником. Смотрел, как он служит. И всё это родное с детства во мне встрепенулось. Я стал чтецом и позже священнослужителем.

В Калининской епархии меня рукоположили во диаконы. На следующий день вызывают в КГБ. Пытались вербовать. Но я рассказал про моего прадедушку Адриана, которого в тюрьме за веру православную замучили. Поняли там, что вербовать бесполезно. Четыре года был я диаконом. С детства мне нравилось это служение. Поскольку вырос в лавре и там диаконы служили очень красиво. Один отец Фёдор чего стоил, старенький уже был. А мальчиком пел в хоре у царя.

Служил я диаконом в Богоявленском соборе в Вышнем Волочке. В 1988 году перевели меня в Кимры, а в 89-м — рукоположили во священники и назначили в город Кашин.

Храмы были разбитые, разрушенные. Еду как‑то. Смотрю — льнозавод. А у них колокол висит церковный, я к директору: «Отдайте». Он отвечает: «Ящик водки». Ну хорошо, что ж поделаешь. Забрали колокол, сам забрался на выжженную колокольню, повесил его.

После Кашина был Калязин, где я служил настоятелем 11 лет — до 2002 года. Там тоже восстанавливал храм.

О строительстве храма

А в 2002 году поехали в гости к митрополиту Питириму в Николаев. Ночь застала нас в Белгороде, в гостинице «Южной» заночевали. Выхожу на балкон — тепло, красиво, город как на ладони. Но я не придал значения. Уехали, побыли в Николаеве, едем обратно. Опять заночевали здесь. На следующий день решили заехать в любой храм. Первой увидели семинарию. А там в этот день служил владыка Иоанн. Захожу в алтарь: «Благословите». Он спрашивает: «Откуда, отец?» Слово за слово, и через две недели я был уже в Белгородской области. Сначала служил в Красном, а в 2005 году владыка назначил меня на строительство храма на улице 8 Марта. Я сразу почувствовал, что здесь благодатно. Храм ведь когда‑то на этом месте стоял. Помню, подходит ко мне мальчуган, Максим Яшин, и так деловито спрашивает: «А вы батюшка?» «Да, батюшка», — отвечаю. «А вы храм будете строить?» «Буду». «А можно я вам буду помогать?» В итоге он и стал моим первым помощником. Сейчас он выше меня. Теперь это уже отец Максим, настоятель храма.

Люди здесь очень хорошие. Некоторых уже в живых нет. Я был тронут их отношением. Некоторые старенькие, а всё равно помогали раствор мешать, по кирпичику носили. В начале в подвале спортзала служили, на улице под навесом молились, оборудовали котельную во дворе школы. Помогала мне моя жена. Приехали сюда. А ничего нет. Что делать? А мы сразу стали служить, потому что матушка моя поёт. Вообще не знаю, что бы я без неё делал. Дочь окончила теологический факультет и сейчас помогает организовывать паломнические поездки, чтобы развивать людей духовно.

5 марта 2005 года состоялась первая служба. После установки закладного камня в какой‑то момент всё застопорилось и дальше никак. Поехали мы к Песчанской иконе Божией Матери в Святогорскую лавру. Я начал молиться. Выходим оттуда, и тут звонок: «Вы где? Вас мэр разыскивает». А я уже ведь начал отчаиваться. Возвращаемся в Белгород, здесь нас уже целая комиссия ждёт. Как начали строить, так за два года и построили. Повезло нам очень и с благочинным. Протоиерей Олег (Кобец) — очень хороший человек, всегда помогает советом.