Основные школы
В шестой раз Белгородский художественный музей принимает у себя экспозиции из главных российских музеев в рамках проекта «Достояние музеев России – белгородцам!» при поддержке благотворительного фонда «Искусство, наука и спорт».
Государственный Эрмитаж привёз 41 картину.
«Большинство из них на постоянной выставке в Эрмитаже не увидеть, – рассказал кандидат искусствоведения, завотделом западноевропейского изобразительного искусства Государственного Эрмитажа Сергей Андросов. – Их можно увидеть здесь, в Белгороде. В экспозиции представлены все основные школы натюрморта: фламандская, голландская, немецкая, французская, итальянская».
О концепции выставки рассказала её куратор – младший научный сотрудник отдела западноевропейского изобразительного искусства Эрмитажа Любовь Герасимова:
«Мы пытались так выстроить экспозицию, чтобы у посетителя сложилось представление о разных типах натюрморта: vanitas, цветочный натюрморт, охотничьи трофеи, жанровые и бытовые сцены и превосходные работы итальянских художников XVII–XVIII веков, воспевающих красоту плодов Средиземноморья».
Неподвижная натура
Интересно, что в золотой век натюрморта в Западной Европе такого названия ещё не существовало. Nature morte вошло в употребление во Франции в середине XVIII столетия. До этого картины с изображением всевозможных предметов повседневного обихода – будь то цветы, фрукты, сцена в кухне или сервированный стол – называли по главному мотиву композиции. Среди них встречались «кухня», «завтрак», «горшок с цветами», «венок из цветов», «курительные принадлежности».
В середине XVII века в Голландии нашли общее обозначение для таких полотен – stilleven, то есть «неподвижная натура». Чуть позже название поэтизировали, и из‑за двойного значения leven «неподвижная натура» стала «тихой жизнью».
Что такое «тихая жизнь», в полной мере можно проследить по представленным в экспозиции «завтракам», «закускам» и «десертам».
Суета сует
Старейшая картина экспозиции – «Череп в нише» Бартоломеуса Брейна Старшего – датируется первой половиной XVI века. По мнению искусствоведов, её нельзя рассматривать как полноценный натюрморт. «Череп в нише» мог быть фрагментом более крупного полотна или диптиха. Встречались среди работ Брейна Старшего и портреты, на которых художник изображал в руках портретируемого череп как символ бренности.
Картина – предтеча отдельного типа натюрморта, vanitas. Он родился в голландском университетском городе Лейден и расцвёл в странах Западной Европы к середине XVII века, позаимствовав название из латинского vanitas vanitatum – «суета сует», буквально – «пустота». Главным элементом композиции такого аллегорического натюрморта становился человеческий череп – напоминание о быстротечности земной жизни, бренности материальных благ и неизбежности смерти.
Надпись на картине Брейна Старшего вторит мыслям о vanitas: «Нет щита, который заслонил бы от смерти, поэтому живите, пока не умрёте».
Интересно, что «Череп в нише» – это ещё и картина-обманка. Свет и тень на ней распределены так, что зрителю хочется протянуть руку и поправить завернувшийся уголок надписи.
Фото Владимира Юрченко
Конечность всего земного художники отображали и в других видах натюрморта. Пример тому – картина Кристиана Янса ван Стрипа «Цветы, бабочки и ящерица».
«Здесь мы видим круговорот смерти и жизни. О жизни, спасении души напоминает бабочка, – пояснила Любовь Герасимова. – Её поймала ящерица, гибель неминуема. Но душа спасётся: мы видим и других бабочек».
Близка идея суеты сует оказалась цветочному натюрморту.
Цветочный натюрморт
Голландца Юстуса ван Хейсума называют основателем цветочного натюрморта. Тема vanitas прослеживается в его работе «Цветы»: существование цветка скоротечно, ибо «трава засыхает, цвет увядает», сказано в Библии.
Но цветочные натюрморты несли в себе и другое содержание. В композициях под общим названием blompot (буквально – «горшок с цветами») художники воспевали красоту цветов. В такой натюрморт включали цветы, растущие в садах. Заказчики картин – ценители садовых цветов – желали восхищаться их красотой не только в дни цветения. Общую идею таких картин можно выразить так: красота цветка, запечатлённого на картине, способна надолго пережить недолговечную красоту живого растения, служившего художнику в качестве модели. Поэтому каждое растение изображали крайне достоверно и так, чтобы на полотне один цветок не заслонял другой.
Интересно, что в ранних blompot авторства голландских или немецких мастеров нельзя было увидеть увядшие или поломанные растения. Здесь они наделялись почти религиозным смыслом: Творца славили через его создания. Таким же религиозным смыслом наделяли цветы в гирляндах, обрамляющих религиозные сцены. Пример такого натюрморта – «Святое семейство в обрамлении, украшенном цветами» – принадлежит кисти Яна Брейгеля Младшего. Обрамляющие картуш цветы: розы, гвоздики, анемоны, ирисы, апельсиновый цвет – атрибуты Девы Марии. Вместе с этим ирисы, анемоны и гвоздики воплощают будущие страдания Христовы. На младенца Христа указывают жасмин и маргаритка.
Фото Владимира Юрченко
«Один из цветов, привлекающий внимание, – тюльпан. Его завезли в Голландию в начале XVII века, и это был очень дорогой цветок. В пик тюльпаномании дом в Гааге мог стоить от 200 до 500 гульденов, а стоимость луковицы определённых сортов могла доходить до 1 000 гульденов, – пояснила Любовь Герасимова. – Представьте, насколько это был дорогой цветок. Ими хотели любоваться даже тогда, когда они не цвели. И, конечно, это любование перешло в живопись».
Над подобными картинами всегда работало два художника. Цветы писали натюрмортисты, а сцены Священного Писания – художники, специализирующиеся на изображении фигур. Картинами украшали католические храмы, их дарили светским или духовным сановникам.
Выставка «Радость для всех чувств» работает до 24 февраля 2019 года. В это время в Белгородском художественном музее проведут несколько лекций и музыкально-искусствоведческих вечеров «В содружестве муз», на которых можно будет узнать больше о натюрморте.