Это коллекция телефонных аппаратов ведущих фирм мира начала ХХ века, раритетные радиоприёмники, первые отечественные телевизоры, громкоговорители, телетайпы, мобильные телефоны. А работу телеграфистов, телефонистов, монтёров, военных связистов можно увидеть на уникальных фотоснимках.
О том, как всё начиналось, «Белгородским известиям» рассказала куратор музея связи Елена Комарова.
Не выбрасывали, а чинили
— Елена Михайловна, отличается ли Белгородский музей связи от других?
— Из 48 подобных в других городах наш – один из лучших. Он ведомственный. Собственник – компания «Ростелеком». Особенность нашего музея в том, что почти вся техника работает. Практически ни в одном музее страны я такого не видела.
Есть, например, музей истории предприятия. Это классический вариант: фотографии передовиков, ветеранов, вымпелы, кубки, знамёна, грамоты. Мы решили сделать интереснее: показать самые значимые события в мире телекоммуникаций. Это появление телеграфа, телефона, Интернета. И музей стал интересен для всех. Но основные наши посетители – это школьники и студенты. Любознательные, шумные. Самые желанные посетители. За 15 лет в музее побывали около 40 тысяч человек.
— Как создавался музей?
Наш руководитель Григорий Николаевич Кузьменко ещё за несколько лет до 100-летнего юбилея белгородского телефона озвучил идею создания своего корпоративного музея. Было найдено помещение, активно собирались экспонаты, документы, шла работа с архивными источниками. Большая заслуга и участие в создании музея принадлежит ветерану отрасли связи Ольге Александровне Манойленко. Она энтузиаст, краевед, очень активный и деятельный человек. Комплектование особо ценных экспонатов – её заслуга. 30 октября 2003 года музей распахнул свои двери для посетителей. Здесь всё бесплатно: экскурсии, консультации, просмотр фильмов. Люди приходят и пополняют свои знания, приносят и дарят старую технику.
Я очень люблю старую технику. Сегодняшний мир вещей обновляется с космической скоростью. Старые вещи убираются в кладовку или вывозятся на дачу, складируются и пылятся в подвалах, а потом выбрасываются на свалку за ненадобностью. Так пропадает и уничтожается то, о чём будем жалеть и искать завтра.
— Вы давно работаете куратором?
— Уже 14 лет. Я историк, музейный работник, мне это близко. И технику люблю. Когда я пришла, у нас было около трёх тысяч предметов. Сейчас их почти семь тысяч. Коллекция пополняется постоянно. В основном это частные дары, мы ничего не покупаем. Надеюсь, музей не превратится во что‑то статичное, архаичное, а продолжит развиваться.
— Какие экспонаты самые ценные, интересные?
— Их много. Например, два телевизора КВН-49. Аббревиатура расшифровывается по фамилиям инженеров: Кенигсон, Варшавский, Николаевский. Это первые народные телевизоры. Где‑то до середины 1960-х годов их выпустили 2,5 миллиона штук. Ещё «Телефункен» – лучший в мире довоенный приёмник 1939 года. И он в рабочем состоянии. Голос человека, который звучит из него, приобретает какую‑то особую бархатистость. В фильме о Штирлице герой Вячеслава Тихонова как раз слушал новости, сидя у такого приёмника.
— Сейчас возрождается мода на советское ретро. Почему люди хранят аппаратуру, артефакты? Может быть, что‑то стоит выбрасывать?
— Я за то, чтобы выбрасывать всё в последнюю очередь. Вот человеку конкретно не нужно что‑то, и он готов это выкинуть, а другому нужна именно эта вещь. Ну пусть они встретятся, чтобы жизнь вещи продолжалась, чтобы она нашла руки, которые её будут беречь. У мужа и жены, проживших вместе 50 лет, спросили, как им удалось сохранить прекрасные отношения. И они ответили: «Мы воспитывались в то время, когда ломавшиеся вещи не выбрасывали, а чинили».
Много глупых конкурсов проводят сейчас для молодёжи: нужно разбить мобильник или как можно дальше его бросить. В этом году в центральном парке, по‑моему, кидали клавиатуры. Нельзя так обращаться с любой техникой, она не заслуживает такого отношения. Мы привыкли всё разрушать. Но, расставаясь с прошлым, всё‑таки нужно его уважать. Мы всегда агитируем людей передавать нам ненужную технику, а не выбрасывать.
Телефон не обнимет
— Юбилей музея связи совпадает со 115-летием первого белгородского телефона. Каким он был?
— 15 октября 1903 года (по старому стилю 2 октября) у нас зазвонил телефон. Человек сам не мог дозвониться: вместо диска была ручка индукторного вызова. Её крутили, шёл сигнал. Телефонистка видела, кто набирал, снимала трубку и спрашивала, с кем соединить. Коммутатор на 100 номеров шведской фирмы «Эрикссон» и сидящая за ним телефонистка – одни из самых любимых экспонатов наших посетителей.
Первоначально в Белгороде было 73 абонента. Обслуживание одного телефонного аппарата обходилось абоненту в колоссальную по тем временам сумму – 250 рублей в год. Поэтому далеко не каждый мог позволить себе пользоваться телефоном. Только очень состоятельные люди – купцы второй, третьей гильдий.
— Работать телефонисткой тогда было престижно?
— Да, это была самая популярная профессия. О том, чтобы стать телефонисткой, мечтали все девушки. Конкурс был громаднейший. Сотни желающих, единицы принимали. Отбор очень жёсткий. Требования: грамотная речь, усидчивость, знание языка, воспитанность, выдержанность, красивый голос. Ещё и внешний антураж соблюдался. Это высокий рост и длинные руки, чтобы дотягиваться до всех соединительных гнёзд. Размах рук – не менее 154 сантиметров.
Предпочтение отдавали обедневшим дворянкам, потому что они были воспитанны и ничего их не могло вывести из себя. Плюсов много: это и уважение, и хорошая зарплата. Но и минусы были: 10–12 часов в день отработать, один выходной в месяц. Ни при каких обстоятельствах не покидать рабочее место. И самое печальное: они не имели права выходить замуж вообще. И дело даже не в том, что телефонистка могла уйти в декрет. Одна ушла, а 10 ждут этого места и мечтают.
Если она не замужем, то шляпку сняла, села на стул и в голове только номера телефонов. А если замужем, то придёт поздно вечером, отработав 10 часов. Будет кашу варить, бельё гладить, полночи проработает. В каком виде она придёт на работу? Ей уже не до номеров телефонов, она будет в себя приходить. Видимо, такие прецеденты и были. Так и говорили: «Замуж не выходить, дабы дела домашние голову не забивали».
— Сегодня телефон – это средство связи или нечто большее?
— И необходимость, и зависимость. И где эту грань провести? Раньше газеты или книги открывали, сейчас смартфоны. В поезд садишься – все в телефонах. Мы пугаемся того, что вдруг ничего не делаем, идём и просто смотрим на птиц. Наверное, это не совсем нормально. Я помню, как молодёжь, дети засиживались в Интернете часами, сутками. И сколько было ссор с родителями. Но сейчас чуть-чуть от этого отошли. Дай бог, чтобы и телефон остался для звонков по необходимости. Важно общаться вживую, видеть человека, разговаривать. Телефон же не обнимет и не пожалеет, когда трудно.
Интернет уравнивает людей
— У вас внушительная коллекция мобильных телефонов.
— Есть первые мобильные телефоны, которые появились в нашей стране 30 лет назад. Называли их «мобилы-кирпичи» или «трубы». Вес доходил до килограмма. И стоимость некоторых приравнивалась к стоимости хорошего автомобиля. А первый мобильный телефон фирмы «Моторола» был продан в Америке в 1983 году за четыре тысячи долларов. Мобильная связь – самая динамично развивающаяся. И мы показываем, как меняется это всё. И пейджеры у нас есть. И стационарные телефоны с видеосвязью. Они появились, кстати, когда ни Интернета, ни скайпа ещё не было.
— Через 10 лет стационарный телефон будет актуален?
— Однозначно ничего не могу сказать. Специалисты говорят, что в случае любых чрезвычайных ситуаций мобильная связь глушится мгновенно. А проводной телефон – самый надёжный. Он должен быть. У меня дома он есть. Я за то, чтобы такой телефон стал необходимым, как раньше.
— Что для вас значат гаджеты?
— Они сокращают расстояние. Современные телекоммуникации играют важнейшую роль в развитии. Широкополосный Интернет, цифровое телевидение, мобильная и проводная телефония – неотъемлемая часть нашей жизни. И Интернетом можно пользоваться зачастую даже в таких местах, где практически дорог нет. Это ещё как‑то уравнивает людей. Фильм в Интернете может смотреть человек и из какого‑то отдалённого села, и из столицы.
— Как вы считаете, не умрёт ли классическая телефонная связь, ведь многие сейчас звонят через Интернет, мессенджеры?
— Думаю, нет. Во всяком случае, не хотелось бы. Мне очень хочется, чтобы и радио было в домах. А сейчас в новостройках даже нет радиоточек. А радио – это здорово. Какие были образовательные программы, какие прекрасные актёры читали детские сказки! Отказываясь от традиционного, мы иногда теряем что‑то важное.