Девушки и куклы
Куклы-петрушки (мама, мальчик и девочка) обнимаются и исчезают за красной ширмой. Из-за неё выскакивают три девчонки с хвостиками и косичками, лет пятнадцати. В одинаковых платьях. Это осуждённые Новооскольской воспитательной колонии для несовершеннолетних. В комнате психологической разгрузки создан маленький театр кукол, в котором играют сами осуждённые. Сейчас они сымпровизировали – их попросили сыграть любую короткую сценку. Психологи говорят, что при помощи «ручных» кукол даже самые замкнутые и сложные из несовершеннолетних осуждённых способны раскрыться и рассказать всё, что у них на душе.
Возможно, что как-то так они и представляют своё возвращение домой. С паузами смущения при встрече с родными, неясной первой беседой. Моделировать вместе с психологами в колонии приходится не только сцены возвращения, но и всю свою дальнейшую жизнь. Какой она действительно станет после освобождения – никто не знает.
За тяжкие…
«Правда, что эта колония – особенная, в ней сидят девочки-подростки за… убийства?» – интересуются неосведомлённые граждане.
Нет, не особенная. В колонии для несовершеннолетних девушки, как правило, попадают за совершение тяжких и особо тяжких преступлений. В России колоний для девушек три: Рязанская, Томская и Новооскольская.
Сейчас в Новооскольской воспитательной колонии содержатся воспитанницы от 14 до 19 лет. Большинство – из неблагополучных семей. По словам сотрудников колонии, почти все осуждённые девушки совершили свои преступления в состоянии сильного алкогольного опьянения.
Сейчас здесь нет ни одной девушки из Белгородской области. За колонией кроме нашего региона закреплены Москва, Санкт-Петербург, Пермь, Орёл, Краснодар, Брянск. Сюда попадают осуждённые как из больших городов, так и самых глухих деревень России…
Зона «комфорта»
Новооскольская колония всегда считалась образцово-показательной из трёх таких учреждений для девушек. А в прошлом году в ней закончили ремонт, который длился почти два года.
После ремонта условия содержания в учреждении кардинально изменились. По словам начальника колонии Татьяны Самоваровой, теперь они соответствуют европейским стандартам. Если раньше девочки жили в помещениях по 20-30 человек, то теперь – в комфортных комнатах по четыре человека, как и положено по нормам.
– Сейчас в колонии содержатся 60 воспитанниц, но ещё несколько лет назад в ней было больше ста. Подростки стали меньше совершать преступлений? – спрашиваю начальника колонии Татьяну Самоварову.
– Когда-то в колонии содержалось и по 500 человек, – отвечает Татьяна Алексеевна. – Вообще колония после ремонта рассчитана на 96 воспитанниц. Но свою роль сыграла как демографическая яма, которую мы наблюдаем, так и гуманизация правосудия в отношении несовершеннолетних. Сейчас подростков за нетяжкие преступления не сажают, стараются давать им шанс, максимум – условные сроки.
Шьют и шьют
Каждое утро в колонии начинается с раннего подъёма, зарядки, уборки постели, умывания и завтрака. Потом девочки идут на работу или учёбу. Рабочая смена – с 7.30 до 14.30, семичасовой рабочий день. После обеда им дают немного личного времени, потом снова учёба, ужин. Отбой – в 10 вечера. По выходным подъём в 8 утра. И так каждый день, в течение нескольких лет. Кто-то из девушек, повзрослев, прямо отсюда выйдет на свободу. А кто-то будет досиживать свой срок уже на взрослой зоне.
В колонии девочки учатся шить, приобретённые навыки применяют там же, в производственном швейном цехе. Колония шьёт форму для сотрудников ФСИН: спецовки, рубашки, а также собственную форму. Каждый месяц воспитанницы получают на лицевой счёт деньги – зарплату, которая зависит от нормы выработки, приблизительно около 2500 рублей. На руки деньги не получают, бухгалтерия рассчитывает, что они могут взять на них в магазине.
«Девочки шьют одежду с нуля, освободятся – будет у них профессия, – рассказывает начальник производственного отдела Татьяна Лютая. – Что, если забраковала изделие? Мы не наказываем. Но такое редко случается, мы ведь не торопим: лучше пусть медленно выполняет, не спешит».
Видеть детей
Татьяна Лютая работает в колонии уже 16 лет. Раньше большую часть рабочего дня находилась в кабинете, но недавно количество мастеров сократили, теперь помогает им на «потоке». Проверяет качество швов, подсказывает воспитанницам.
«Несмотря на то, что у нас нет особенно времени пообщаться с девочками, мы, конечно, всех их знаем, – признаются сотрудники производственного отдела. – Кто по какой статье попал сюда, кто из детского дома, кто из семьи. Здесь видишь в них только детей, которых невозможно не жалеть».
Маше шестнадцать, она из Чувашии. В сентябре её перевели сюда из Рязанской воспитательной колонии, где она находилась год.
«Здесь условия лучше, чем в Рязани, сотрудники хорошие, – рассказывает Маша. – На воле, наверное, стану поваром. Помимо профессии швеи, учусь и на оператора ЭВМ. Я раньше не задумывалась о жизни, читать некогда было, гуляла. Теперь мировоззрение поменялось, взгляды на жизнь другие. Беру книги в библиотеке, детективы, читаю фэнтези Олега Роя».
Сама Маша очень хочет домой, где её ждут мама и старший брат, пишут письма, скучают. В 2015 году есть шансы на УДО.
С длинными ресницами…
Как потом рассказали сотрудники колонии, несовершеннолетняя Маша убила отчима. Классическая ситуация: неблагополучная семья, мама вышла замуж. Отчим пил с ней. Девочка стала поздно приходить, компании, пиво. В очередной раз поздно пришла домой. Мать спала, отчим устроил скандал. Девочка взяла нож на кухне. Долго боролись, в итоге произошла трагедия, девочка получила срок – 5 лет. Мать звонит ей всё время.
Диане тоже 16, она из Архангельской области. До освобождения осталось два года. Говорит, что отношение сотрудников здесь теплее, чем в Рязани. Хотя там работать было проще – шили только фартуки и халаты. Зато здесь интереснее. Слушает музыку, поёт, занимается квиллингом – изготовлением украшений из бумаги. Мама ждёт, пишет, в Рязань приезжала на свидания, сюда пока нет. Пишет письма подруга, шлёт передачки.
Красивая девочка, с длинными ресницами. Убила собственную бабушку. Учила жизни.
Золушке 18. Говорит, такое у неё имя, так её зовут. Она освобождается 19 мая, во взрослую колонию не поедет. У неё уже есть ребёнок, который ждёт её дома. Мечтает открыть ателье, а попала сюда за наркотики. Этим вся её семья промышляла. Когда поймали, съела вещдок – героин. Чудом осталась в живых.
Пишите письма
А вот 16-летней Надежде предстоит попасть во взро-слую зону, когда ей исполнится 19. Её срок большой – 7 лет. Хорошо рисует, читает Тургенева, Солженицына, слушает Бетховена, родители высылают книги и диски. Она из хорошей, порядочной семьи. Ершистая, по словам сотрудников, держится в колонии особняком. В алкогольной ссоре убила подружку…
Раньше в колонии для несовершеннолетних содержались девочки до тех пор, пока им не исполнится 21 год. Теперь с 19 лет их переводят во взрослые учреждения. По словам Татьяны Самоваровой, эта реформа – большая ошибка. Раньше они могли получить здесь образование, доучиться в школе. Во взрослых учреждениях осуждённых не воспитывают, как здесь, там уже «исправляют». И там уже совсем другая жизнь.
Формально сотрудники службы исполнения наказаний не отслеживают судьбу освободившихся. Это не в их компетенции. Разве что девочки сами пишут письма воспитателям колонии и рассказывают о себе. Как правило, если у них всё складывается хорошо.
«Это как дом, – говорят воспитатели. – Они освободятся, а нам тут работать дальше. Здесь хороший климат, на волю уходят без обид, часто пишут, высылают свадебные фотографии».
Без следов у порога
Как рассказали сотрудники-старожилы Новооскольской колонии, прослеживается такая трагическая тенденция: родители всё реже приезжают за своими детьми. Если раньше освободившихся девочек у ворот колонии родственники забирали с цветами, сейчас всё чаще сами сотрудники колонии отвозят их домой.
Недавно одна 17-летняя осуждённая вышла на волю по амнистии, на месяц раньше окончания срока. Домой, в Пермский край, её повёз сотрудник колонии. Но матери дома не оказалось, на снегу у порога не было даже следов… Привёз её к бабушке – та отказывалась принять внучку: что я с ней делать буду? Но потом всё-таки пустила в дом…
«После освобождения из колонии подростки как никто нуждаются в поддержке, – говорит Татьяна Самоварова. – Ребёнок в 18 лет даже при большом желании сам мало что может. И они снова попадают в свою же среду, в свои же семьи, часто неблагополучные. Где они, как часто бывает, особенно не нужны собственным родителям».
Как признаются воспитанницы колонии, нередко воспитатели учреждения к ним теплее относятся, чем собственные мамы.
Кроме жестокости
Колония сотрудничает с организациями и людьми, которые помогают освободившимся заключённым. Это несколько приютов в Москве, церковные работники и правозащитники. В частности, правозащитная организация «Центр содействия реформе уголовного правосудия». Сотрудники колонии называют её «Облака» – по одноимённой радиопередаче о заключённых и для заключённых, которая идёт на «Радио России» много лет. Как помогают? На какое-то время предоставляют приют тем, кому совсем некуда идти. Но в итоге, как правило, девушкам всё равно остаётся рассчитывать только на себя.
Каждая осуждённая мечтает освободиться условно-досрочно. Одни винят других в случившемся, другие – только себя. Но, как говорит Татьяна Самоварова, многие с детства не видели ничего, кроме жестокости в семьях, поэтому и сами научились отвечать жестокостью.
В колонии они выздоравливают. С ними работают психологи, половина из осуждённых состоит на учёте у психиатра. Некоторые только здесь учатся читать. В колонии есть девочки, которые успели перечитать все книги в библиотеке. Книг там немного: во время ремонта библиотечный фонд перешерстили, совсем дряхлые издания выбросили. По словам сотрудников колонии, они с удовольствием будут пополнять библиотеку новыми экземплярами, если найдутся желающие помочь в этом. Гордость библиотеки – сборник стихов самих воспитанниц колонии, изданный организаторами поэтического фестиваля в Новом Осколе «Бабье лето». Там есть стихи одной из воспитанниц колонии, убившей собственную мать. Почти в каждом своём стихотворении она к ней обращается, просит прощения… Эта девушка давно на свободе.
Осуждённые с удовольствием рисуют: в первые месяцы, говорят психологи, в их рисунках преобладает чёрная краска. Но потом цвета заметно меняются. Их лечат от острых и хронических болезней, приводят в порядок зубы. Девушки начинают поправляться, едят много сладостей, из-за чего потом все вместе начинают бороться с лишним весом.
Документы на УДО
Каждый день рождения обязательно отмечают всем отрядом. В комнате групповой коррекционной работы есть аквариум с рыбками, черепашки, девочки сами за ними ухаживают.
В колонии можно пользоваться Интернетом в познавательных целях, для учёбы, но соцсети запрещены. Только книги, фильмы, занятия и мероприятия самодеятельности. Осуждённые всё время заняты, всегда под контролем, но свободное время даётся – на написание писем и чтение.
По мнению Татьяны Самоваровой, новые условия в колонии должны только положительно сказаться на результатах воспитательной работы с осуждёнными.
«Хорошие условия никогда не мешали исправлению, а только способствовали, – поделилась психолог колонии Наталья Глазунова. – Когда мы с девочками вместе работаем над этим, у нас всё получается».
Девушке по имени Ландыш 18 лет, она из Татарстана. Её срок – четыре с половиной года, отбыла чуть больше трёх. В феврале Ландыш подала документы на УДО, в марте суд рассмотрит её заявление. Дома ждут родители, две сестры. Созваниваются, волнуются. Если выйдет весной на волю, обещают повезти летом на море, устроить на работу, а при хорошем поведении – дать денег на водительские курсы.
– Мечтаю стать актрисой, поступить в театральный, – рассказывает Ландыш. – Но первое время, наверное, на кухне поработаю…
– Как примут тебя родные, когда дома окажешься?
– Не знаю.
Наверное, обнимут и пойдут пить чай…
Интересные факты о Новооскольской воспитательной колонии:
– Находится на месте бывшей тюрьмы, построенной во времена императрицы Екатерины II. Здания всегда использовались как места лишения свободы.
– В 1960 году колония приняла первых воспитанниц.
– После реконструкции на каждую осуждённую приходится по 6 квадратных метров площади, в каждой комнате находится санузел и умывальник.
– Федеральная служба исполнения наказаний выделила на ремонт колонии около 180 миллионов рублей в рамках Федеральной программы по перепрофилированию воспитательных колоний в воспитательные центры.