Увидеть первым восход
Так я думал, гуляя по саду на хуторе Пожарный – вотчине скульптора Александра Пшеничного. Этот год обилен на яблоки, они буквально устилали траву под плодовыми деревьями. Сливовые деревья перемежались с кустами калины, ягоды которой светились на солнце…
И отовсюду чувствовал на себе взгляд необычных скульптурных творений художника: каменных, железных, деревянных, – стилизованных через призму видения художника. Даже предметы быта: отжившие своё вилы, цепи, пружины, старые обручи – всё идёт в дело. Но есть и классика. Памятник святому преподобному Варнаве Ветлужскому, оригинал которого находится в Нижегородской области, словно возвышается над всем этим скульптурным великолепием.
— Сколько же тут скульптур? – спрашиваю Александра Пшеничного.
— Кто их считал? Полста, а может, больше. Иногда кто‑то забирает, например, литературный музей. Зиму я работаю в городской мастерской, а весной перевожу их сюда, – говорит Александр Алексеевич. – Это мой личный выставочный зал. Посетителей немного, но зато какие. Чаще – художники. Здесь мы делимся планами, работаем, творческое общение обогащает.
Не так давно Пшеничный построил рядом с мастерской вышку, чем‑то напоминающую пожарную. С неё виден весь сад, скульптуры, кукурузные поля вокруг и перелески. А главное, по словам Пшеничного, можно раньше других наблюдать восход солнца и позже других его проводить на покой. Как это важно, оказывается, для настроения художника.
Классика – главное
Александр родился в семье военного, в Весёлой Лопани. Но своей малой родины по младенчеству совсем не помнит – вскоре отец получил новое назначение, и семья переехала в Белоруссию.
Затем снова был переезд на Белгородчину. Занятия скульптурой в Доме пионеров принесло свои плоды – преподаватель у подростка нашёл оригинальный взгляд на окружающий мир. Родители видели сына инженером, он даже отучился четыре года в техническом вузе. Но детское увлечение скульптурой взяло верх, и отец однажды в сердцах согласился: делай что хочешь.
В те времена в Пензенском художественном училище была одна из сильнейших в стране академических школ. Туда и направился начинающий скульптор. Но когда и там Александр начал проявлять своё необычное для многих видение, наставники в один голос заявили, что «выпендриваться» будешь после учёбы, а сейчас учись классике. В общем‑то, как сейчас говорит Пшеничный, это был дельный совет и хорошо, что я ему последовал.
Детям виднее
Но свою натуру укротить не просто. Даже в заказных работах видна его живая мысль. А без мысли, как утверждает художник, нет и самого искусства. Не познакомившись с самим Пшеничным, непросто оценить смысл некоторых его работ.
«Воспарить над действительностью, видеть мир не так, как все, – в этом суть работы художника, – говорит Александр Алексеевич. – Дети чаще угадывают подтекст некоторых моих скульптур. Их сознание не замутнено догмами. Некоторым людям постарше смысл работы бывает не совсем понятным, и вместо того, чтобы вдуматься, включить фантазию, они включают скепсис».
Быть может, поэтому контактная скульп-тура Пшеничного «Семья» и размещена в Белгороде у театра кукол. В благодарность тонко чувствующей душе ребёнка.
Тем радостнее победа
Горельеф «Расстрел» в парке Памяти, памятник танкистам в Прохоровке (две последние в соавторстве с Шишковым), «Птицы» в Алексеевке, «Крылья Победы» в Строителе, бюсты Филатова, Тюсина, Попова, Шеломцева на Аллее Героев – без этих работ уже трудно представить современный облик городов и посёлков Белгородчины.
Вместе с женой, художником Натальей Расковаловой, с которой сделали немало совместных выставок, побывали в Италии и Франции, где часами простаивали перед творениями Микеланджело, Родена, Пикассо. Они до сих пор не могут без придыхания говорить о бывшей церкви Сан-Панкрацио во Флоренции, где собраны работы их любимого скульптора Марино Марини.
В Пожарный едут коллеги Пшеничного, организовывая своеобразный пленэр. Написанные работы оставляют здесь же. Длинный забор увешан картинами и рисунками – результат этих встреч, так что, налюбовавшись скульптурами, здесь можно ещё насладиться живописью и графикой.
С годами, по словам скульптора, всё труднее бороться со взлётами и падениями, а они бывают у каждого художника. Но это и свое-образная спортивная составляющая в искусстве. Не даётся скульптура, а ты, наперекор всему, ещё сильнее упираешься: кто – кого. Тем радостнее победа.