Тайны лесов и полей
Новооскольское лесничество расположено в здании 1907 года постройки, тогда это была биржа по продаже древесины при железной дороге. Лесхоз организовали в 30-х годах.
«Пойдёмте, я вам сначала лиственницу сибирскую покажу, а потом на питомник поедем», – с порога встречает главный лесничий Василий Катюков.
Семена специально из Сибири выписали. Сидят лиственницы в горшочках как комнатные растения. Если приживутся, то лет через 300 будет потомкам загадка, откуда в Новооскольском районе таёжные гиганты до полутора метров в диаметре.
Дальше идём в музейный уголок. Экспонатов немного, но каждый с историей. Например, квадратный спил дерева, вроде как шутка, на самом‑то деле квадратных дубов не бывает. Лыжи, которыми пользовались лесники в 1950-е, измерительные инструменты 1940-х, книга приказов 1943–45 годов. Приказ об утверждении в должности бухгалтера на немецкой повестке написан.
Василий Андреевич в здешнем лесничестве с 1972 года, каждое дерево знает, а уж сколько за эти годы сам высадил, и не сосчитать. В марте из рук губернатора получил награду «За заслуги перед землёй Белгородской».
«В лесничестве нашем 12,5 тыс. гектаров, в основном дубы и немного сосны, – рассказывает он по дороге в питомник. – Дубрава здесь веками стояла, есть деревья, которые ещё Петра видели, а сосны все высажены искусственно в послевоенное время. Я сам тут на лошади в 1970-е ездил, сажал их. С тех пор сосна хорошо и сама насеялась, там, где не пролезть совсем, – самосев».
Зелёная память
Проезжаем слева жёлтое дерево у обочины – оказывается, жёлтое, потому что почва бедная, меловая. Мучается оно, но растёт. Справа, чуть поодаль от дороги, раскидистый куст, под ним лётчик похоронен, сбитый в 1943 году. В войну в этих местах было два аэродрома для наших штурмовиков «Солонец-Поляна» и «Гринёв». Историки говорят, что к лётчикам приезжала сама Клавдия Шульженко. Сейчас на одном месте поле, на другом – родник и зона отдыха.
Глядя на зелёные полосы и луга, трудно вообразить, что ещё полвека назад здесь была степь и гуляли настоящие пыльные бури, да такие, что побелённые дома становились чёрными. Как шутят местные, борщ без песка никогда не ели! Как ни закрывай окна, а песок всё равно надует.
Облагораживать местность начали ещё при Сталине. По плану преобразования природы засадили овраги, разметили лесополосы где по шесть метров, а где и по 12, в зависимости от назначения, розы ветров и прочих условий. Сейчас такие мощные посадки не нужны, человек всё‑таки преобразил природу. Перестала размываться почва, прекратились песчаные бури, поэтому у обочины хватает деревьев в рядок.
Июньский снег
Новооскольскому питомнику почти полвека. В прошлом году заняли третье место во всероссийском конкурсе по выращиванию посадочного материала. Помимо сосен и дубов, сеют рябину, акацию, берёзу, абрикос, иву, жимолость. Больше 20 видов растений. В прошлом году посадили павловнию и зизифус (или китайский финик, масло жожоба – это из него). Очень необычные для нашей области растения, потому что выдерживают не больше 20 градусов мороза.
«Вот здесь начинается лес, если нет питомника, нет и леса, – останавливаемся мы перед сосенками. На участке в полгектара их около 350 тысяч. Хватит на сотню гектаров земли. Пока они не больше клубничного куста. Рядом «грядки» с акацией, она только взошла и очень похожа на редиску, а будет полмиллиона тыс. деревьев. За год в питомнике выращивают больше 2 млн сеянцев – это росточки из семян. Работают в питомнике пять человек».
«Неприхотливее всего акация, наверное, с берёзой много хлопот. Она только всходит, поливаем каждые два часа и обязательно затеняем, иначе сразу выгорит, поэтому сетка натянута. С сосной хлопотно, её же тяпкой нельзя полоть, только руками, и то только на второй год, – со знанием дела говорит бригадир лесокультурниц Елена Фиронова. Она работает здесь восемь лет. – Даже такой низкоквалифицированный труд, как прополка, требует научной организации. Надо знать, какую траву оставить, какую убрать, где сесть на тяпку, а где руками выщипать».
Рябины, клён, сумах на улицах Нового Оскола – дело рук этих женщин, а отношение у общества к профессии всё равно неуважительное, не понимают люди, насколько это тяжело. Иногда обидно, но бросить и уйти – никогда.
«У нас здесь нет равнодушных, потому что иначе будет трава по пояс и порядка не будет, – прощаясь, говорит Елена Михайловна и просит особенно отметить тракториста. – напишите, Ноздринов Сергей Петрович, он хоть недолго работает, но заслужил. Он как настоящий хозяин, сам видит, где и как лучше сделать. И укажите, что нам трактор новый нужен».
— А снег есть? – неожиданно прерывает беседу Катюков.
— Да, есть немного, – отвечает она.
Настоящий январский, присыпанный шелухой от семечек лежит снег в конце поля. Запасли зимой, чтобы в апреле присыпать саженцы, уезжающие в другие районы – пока везут, он тает, сохраняя растения в привычной среде.
Сеянцы дуба и других деревьев с грядок переходят сначала в «школьное отделение», а с него на постоянное место жительства. Одна такая дубрава шумит там, где было поле с бурьянами в 20 гектаров.
Молодые дубки же примерно с метр. Лес здесь будет лет через 20, и таких мест для будущих посадок ещё предостаточно.