Когда карьер закрыли, склоны его поросли деревьями и теперь представляют собой уголок почти дикой природы. В 1980-е он привлёк кинематографистов из Москвы – здесь снимали документальный фильм о походе князя Игоря.
Инженер-садовод
Старинные артефакты хранятся в краеведческом музее Центра традиционной культуры в Купино. Создал и долгие годы развивал Центр уроженец Купино краевед Николай Кузюлёв. При нём собрали богатую коллекцию для 12 залов музея, открыли крестьянское подворье и ремесленные мастерские образца XIX века, стали обучать детей традиционным ремёслам – ткачеству, вышивке, гончарному делу, лозоплетению. Но главное умение местных жителей связано с садоводством и именами помещиков Ивана Гангардта и его племянника Михаила Перроте. Их здесь называют панами.
Сейчас в Дмитриевке без малого 700 жителей. Магазин, школа, фельдшерско-акушерский пункт. По аккуратным улочкам, обходя гусей, гуляют мамы с колясками. В пасторальную панораму вписались деревянные развалины 150-летнего храма Дмитрия Солунского, от которого Дмитриевка и получила своё название.
Гуляя по селу, подходим к скоплению сосен посреди полянки. Свежий ветерок будто переносит на полтора века назад. Тогда, в 70-е годы XIX века, Иван Николаевич Гангардт купил земли между Дмитриевкой и Яблочково, заложил имение и посадил длинную сос-
новую аллею.
Сын состоятельных помещиков, выпускник Петербургского института инженеров путей сообщения пошёл по пути садоводства. За несколько лет его деятельности село буквально расцвело: 123 десятины занимали фруктовые сады, 23 десятины – питомник. Антоновка, бессеменка, сливы яичные, вишня любская, шпанка и многие другие сорта, на каждое дерево Гангардт вёл родословную.
Первый сад он заложил в 1876-м, а через десять лет его торговая фирма продавала акклиматизированные сорта и вела каталоги растений. Он позаботился и о том, чтобы привить крестьянам культуру садоводства. При нём заложили земскую станцию и питомник для обслуживания крестьян и открыли в Яблочково первую школу садовых рабочих. Кстати, кирпичная постройка конца XVIII века хорошо сохранилась, хотя это давно уже не школа, а жилой дом. После смерти Гангардта дело продолжил его племянник Перроте.
Удивительная яблоня
«Учились подростки 14–17 лет, в основном из крестьянских семей. Мальчишек учили обрезать и прививать деревья, а девчонки колеровали розы, прививая их к шиповнику. Они получали образование по специальностям садоводство, пчеловодство, технология переработки плодово-ягодной продукции, столярное и корзиночное ремёсла, – рассказывает директор Центра традиционной культуры в Купино Елена Браганец. – Особое внимание уделяли селекции плодовых деревьев. У школы был сад 106 десятин и питомник 25 десятин. С него продавали посадочный материал. Школа зарабатывала, а новые сорта фруктовых деревьев расходились по сёлам. Был питомник сирени 18 сортов. Сирень отправляли во Францию на производство духов. Мне это самой интересно, потому что мои деды тоже были садовниками у помещиков».
Вот где нашлись исторические корни современной идеи о центре селекции сирени мирового уровня, который создают в Белгороде!
Местная яблоня из садов Гангардта – Перроте, выращенная учениками той самой школы садоводства, удивила посетителей ВДНХ. Это было уже в советский период. Дерево вырыли с корнем, каждое яблочко обернули бумагой и на 12 лошадях осторожно везли в Москву две недели. Там её посадили, и ещё почти две недели яблоня простояла на ВДНХ.
После революции гангардтовские племенные сады перешли в распоряжение колхоза. Их нещадно вырубили в 1960-е, когда бездумно освобождали земли под кукурузу. Сохранился лишь небольшой участочек, выращенный из племенного материала, местные жители называют его «сад на горе». Сейчас он оказался посреди разросшегося леса.
Сам Перроте принял революцию, уехал в Москву и до глубокой старости проработал на ВДНХ. В Дмитриевке о нём напоминают остатки фундамента его имения и умение прививать деревья, которым обладает каждый местный житель.
Теплицы с цветами
Алевтина Петрова живёт в Дмитриевке и выращивает цветы и рассаду. Товаровед по образованию, агроном по призванию. Говорит, сколько себя помнит, вся её семья всегда этим жила – бабушка колеровала розы, прививала яблони, выращивала рассаду. Родители все выходные тоже проводили здесь, в деревне. Сейчас она сама живёт в бабушкином имении и продолжает семейное дело, без которого себя уже не представляет.
Огород и теплица всегда были отдушиной, а с возрастом затянули, что называется, с головой.
«При пане Перроте здесь яблоневые сады были и фабрика, где из яблок делали конфеты. Бабушки и дедушки наши умели прививать деревья, – продолжает Алевтина историю, даже не подозревая о первой части нашей поездки».
Начинала с рассады овощей, но с годами народ потянулся к красоте, и у Алевтины образовались две теплицы с цветами. Шаг туда – и организм, утомлённый серой зимой, оказывается просто в раю, петунии и бегонии сражают ароматами и разноцветьем.
Мода нынешнего сезона – сурфинии и пеларгонии – цветы семейства петуниевых и гераниевых. В прошлом году Алевтина собиралась в Голландию, но не получилось. Там побывала её подруга, которая тоже выращивает цветы. После её вояжа они в январе впервые закупили черенки прямиком в Голландии и впервые посеяли тюльпаны. Теперь всё здесь пышет жизнью и благоухает. Тюльпаны хорошо взошли и набрали силу.
Фото Юрия Коренько
В аккуратных парничках – рассада перцев, помидоров, капусты. Я в жизни не встречала, чтобы малюсенькие росточки, как оловянные солдатики, стояли сантиметр к сантиметру. Каждый раскладывали вручную.
«Под рассаду заняты соток 10, а дальше розы, шиповник, многолетки разные. Всего у меня участок 50 соток», – ведёт экскурсию хозяйка.
По грядкам пёстрыми пятнышками нарциссы, гиацинты. Дельфиниумы разольются морской синевой в июне, а сейчас тянут к солнцу свои невзрачные зелёные стебельки. В конце участка выкопали прудик, из которого летом берут воду на полив.
Рядками маленькие кустики шиповника. Вскоре они подрастут, и Алевтина превратит их в розы. Не волшебством – прививанием. Куст миндаля готов брызнуть розовыми цветками, его она тоже научилась прививать и размножать.
Радость и спокойствие
Рассаду Алевтина продаёт, но назвать это бизнесом было бы оскорблением. Как говорит сама хозяйка, бизнес – это зарабатывание денег «купи-продай», а тут душа вложена, в теплице она не работает – живёт. Вместе с ней сестра, зять, дочка, которая хотя и учится на юриста в Курске, все выходные у мамы. Сын тоже помогал, пока в армию не ушёл.
«Я мечтала, чтобы они в Тимирязевку поступили, но не захотели ни сын, ни дочь категорически, – вздыхает Алевтина. – Когда повзрослели, стали понимать кое‑что. Я думаю, учиться никогда не поздно, было бы желание».
Говоря о своей Дмитриевке, улыбается. Много молодёжи, строят новые дома, никто из села не уезжает. Да и зачем, когда река, лес с двух сторон, в котором грибов и ягод валом, когда в округе ни одного источника зловония, а зайцев столько, что хоть на огороде лови – все саженцы за зиму обгрызли.
«Я люблю своё село за то, что всё зелено, летом просыпаешься оттого, что птицы поют, никакого города мне не надо. Хотя знаете, не сразу это поняла, где‑то после тридцати почувствовала, что здесь моё место, и я занимаюсь тем, чем хочу. Это радует и даёт спокойствие душе, устаёшь каждый день, но не перестаёшь радоваться, когда люди благодарят, говорят, что всё принялось, всё получилось. А летом у нас так красиво, вы приезжайте летом», – говорит она на прощание.
А почему бы и не открыть для себя эту точку на карте.