Дерево живое
Во дворе под навесом – шесть саней, ещё не обсохших до конца, на днях на них катались внуки и сам Алексей Иванович с женой Надеждой.
«Это всё, что осталось, другие раздали знакомым, друзьям», – говорит хозяйка.
Алексей Сальков начал столярничать, чтобы руки на пенсии занять. Ему сама жизнь подсказывает, как украсить изделия.
«С ёлки упали две новогодние стеклянные игрушки и разбились, я не выбросил, а измельчил и украсил деревянный горшок под цветы, сверху покрыл лаком, получилось ярко», – говорит мастер.
Кроме саней, делает деревянные домики, которые тоже раздарил, себе оставил одну двухэтажную усадьбу с верандой, застеклённую резными окнами.
«Это шкатулка, а внутри горит свет»,– показывает мастер, поднимая крышу дома.
Со двора есть вход в маленькую мастерскую. В комнатке одна на одну сложены до самого потолка табуретки, у стены – готовые лакированные стулья с рисунками на сиденьях, в углу – заготовки для тяпок.
«Дерево мне близко по духу. Если взять в руку металл и дерево, то чувствуешь, что дерево живое, а металл искусственный, холодный. Дерево нежное, мягкое, с запахом приятным», – признаётся мастер.
Отпуск за баню
Инструменты он хранит в стареньком сарае на улице, поэтому зимой там холодно. Работает на станке, которому 40 лет.
«Раньше кроме ножовки ничего не было, но я сам сделал станок», – говорит Алексей Иванович.
Полочки, сиденья бани сделаны руками мастера. Деревянная мебель в доме тоже его работа. Всё на совесть: столы табуретки, окна, двери.
«Табуретки делаю из канадского клёна, он даже крепче дуба. Эту табуретку, – говорит Сальков, указывая на стул под собой, – смастерил 12 лет назад, и ничего, как железо, в качестве я уверен».
Сани он тоже изготавливает из канадского клёна.
«Телевизор не люблю смотреть, лучше бы день и ночь возился с деревом. Мне приятно делать для людей, они добрым словом вспомнят», – говорит мастер.
Отец Алексея Ивановича был плотником в Красном Городище, Алёша помогал ему с ранних лет.
«Когда отец дом строил, я совсем маленький был. Я наблюдал за его работой, знал, где лежат инструменты. Пока отца не было, помог ему прибить деревянный пол. Тогда мне казалось, это хорошее дело, – вспоминает он. – Достал все гвозди и аккуратным кружком вколотил в пол так, что не вытащить, а доски взламывать нельзя – других нет. В то время это было и смех и горе».
Работать с деревом он продолжил в сельской школе.
«На трудах только меня и ещё одного парня пускали к станку, – рассказывает Сальков. – Мы делали кораблики, лодочки».
После школы поступил в Ютановское училище (сейчас Ютановский агромеханический техникум имени Е. П. Ковалевского), успел поработать комбайнёром перед армией. Служил пограничником в Мурманской области.
«Начальник заставы отправил ремонтировать курилку. Она развалилась. Я разобрал её и заново выстроил. Потом отправили баню делать, день и ночь работал, только закончил, приехал начальник округа. Попарился, ему понравилась моя работа, отправил в отпуск», – вспоминает Алексей Иванович.
Одинаковых нет
Предлагали ему остаться на службе, но тянуло домой. Он вернулся в родное село, 40 лет проработал водителем КамАЗа и уже год как на пенсии.
Первые сани были простые, Сальков сделал их летом 2017 года. С каж-дым новым изделием усложнял узор и вид. Есть и универсальные, при желании к ним можно приделать ручку и колёса, для этого мастер оставил специальные отверстия, чтобы и без снега их использовать. Его работы прославились после районного фестиваля саней «Зима по‑русски».
«Я не хотел ехать на фестиваль, не привык к таким мероприятиям и вниманию. Люди подходили, чтобы купить, а мы не делали на продажу, даже не знаем, сколько такие стоят. Я думал: «Да кому это нужно», а оказалось, людям нравится, они интересуются, это приятно, – признаётся Алексей Иванович. – Потом сани в Покровку на Масленицу привозил, детям раздал, пусть катаются. А они сначала спрашивали: «Можно на таких кататься?». Конечно, что же, смотреть на них только».
Сани разного размера, в среднем выдерживают вес до 100 килограммов. Одинаковых саней нет, все с оригинальным рисунком, цветом.
«Однажды разрезал доску, а там белый верх, а низ тёмный, дерево подсказало узор. Надо быть художником, чтобы рисовать, а во мне этого нет, поэтому трудно новое изобретать, в этом мне жена помогает, – говорит мастер. – Хорошо, когда дома понимают и поддерживают, тогда приятно работать, и мысли плохие не отвлекают».
Они не развалятся
«Он, бывает, ночью сядет в мастерской. «Чего ты сидишь?» – «Я придумываю». Смотрю, в 6 утра снова там: «Я по‑другому сделаю». Всю зиму провёл в мастерской, домой только погреться приходил», – рассказывает Надежда.
Перед работой мастер сушит дерево, чтобы не лопнуло, потом выпиливает на циркулярке детали, вырезает лобзиком. Начинает с полозьев, после сборки все детали сушит день. Для надёжности Алексей Иванович использует потайные шурупы. В последнюю очередь шлифует и покрывает лаком готовое изделие.
«Трудность в том, где и какой найти материал. Сосна, ёлка или берёза– мягкие деревья, а вот дуб или клён обрабатывать так тяжело, что лобзик горит. 13 саней сделал с прошлого лета, – подсчитал он. – Как только рисунок дерева вижу, уже представляю, какие сани будут, вдохновляюсь. Люблю когда текстура дерева и природные узоры видны, поэтому лаком покрываю, но краску не использую – вид не тот, нужен естественный цвет».
Особого ухода деревянные сани не требуют: через три года заново покрыть лаком, после катания поставить в сухое место, летом спрятать от дождя и солнца. Мастер уверяет, что если соблюдать эти правила, то сани прослужат нескольким поколениям.
Сейчас супруги выращивают рассаду овощей, летом займутся огородом, но у Алексея Ивановича уже есть идеи будущих саней.
«Я не люблю работать плохо. Лучше качественно мастерить, чтобы изделия служили долго и приносили людям радость. Для меня главное, чтобы моими санями пользовались, а что они не развалятся, я гарантирую».
Справка
Сани были древнейшей повозкой, развившейся из первоначальной волокуши. Слово «сани» – славянское, происходит оно от «сань», что значит «змея»; относится собственно к полозьям ввиду их сходства со змеёй. Синонимами саней на Руси были «возила», «дровни», позже «каптана» и «избушка».
В Древней Руси езда на санях считалась более почётной, чем на колёсах, отчего сани употреблялись при всех торжественных случаях, особенно высшими духовными лицами, предпочитавшими их даже летом. Кстати, в болотистых и лесистых местах Архангельской, Вологодской, Олонецкой и Костромской губерний на санях ездили летом до начала XX века.