От кино к иконе
Ирина рано ступила на художественную стезю: окончила детскую художественную школу в Белгороде, а затем московскую среднюю школу при институте имени В.И. Сурикова. Сначала её увлекло кино:
«Я поступила во ВГИК учиться на художника-постановщика игрового фильма. Меня привлекало то, что кино сочетает в себе несколько видов искусства. Не ты один творишь и рефлексируешь, а есть некая идея, сценарий, режиссёрская задумка, и над ней работает много людей. На втором курсе я попробовала работать на «Мосфильме» в качестве помощника художника-постановщика, побегала по мастерским и поняла, что это не моё. В один прекрасный день я почувствовала, что хочу служить Богу своим талантом. Чтобы то, что я делаю, было кому‑то нужно. В девяностых церковь как раз начала возрождаться, и иконопись стала востребованной. Я решила попробовать».
Ирина пошла в мастерскую при Сретенском монастыре, руководил которой ныне покойный Владимир Щербинин – близкий друг автора популярной книги «Несвятые святые», епископа Тихона (Шевкунова). Мастерская находилась в храме преподобного Симеона Столпника, и иконописцы как раз готовились к престольному празднику, выполняя по заказу своего прихода небольшие иконы святого. Ирина начала им помогать. Год она провела с местными иконописцами. А потом, после знакомства с владыкой Иоанном по его благословению стала трудиться в мастерской при управлении Белгородской и Старооскольской епархией и была назначена её заведующей.
Соборное творчество
«У человека изначально сердце либо открыто Богу, либо нет. Некоторые люди годами могут жить около известного монастыря и никогда туда не зайти. А другие с детства чувствуют божественное присутствие в себе и окружающих людях. Для меня не стояло вопроса, идти ли к Богу. Ведь Бог всегда с нами», – отмечает Ирина.
В иконописи она придерживается традиционного византийского стиля. Но образование художника позволяет вносить в иконы живые реалистические черты. За двадцать лет работы у Ирины выработался свой стиль – нечто среднее между канонической и реалистической манерой.
«Сейчас допускается эклектика, – говорит она. – Например, доска готовится традиционным каноническим способом, наносится левкас, кладётся золото, сам лик пишется по канонам в древнем стиле и традиционным способом – минерально-яичной темперой, а вот по полям могут идти декоративные элементы, которые были в XIX веке. Или же там будет резьба, чеканка, заливка под эмаль… Это зависит уже от мастера».
Вообще иконопись – творчество соборное. И хотя хороший иконописец должен уметь всё, в больших мастерских труд разделяют: один делает доски, второй занимается левкасом, третий кладёт сусальное золото. Опытные позолотчики имеют много профессиональных секретов, которыми предпочитают не делиться. Само написание иконы нередко тоже разделяют: кто‑то пишет лики, а кто‑то – архитектурные сооружения, одежды и орнаменты.
Сам процесс написания иконы включает много составляющих. Сначала надо приготовить краски – натуральные камни трут курантом с яичной эмульсией и водой. Икону разбирают по цветовым пятнам, затем описывают. После этого на неё сусальным золотом накладывают декоративные элементы, делают подписи, покрывают олифой.
Работы мастерской находятся в церквях по всей области. В Белгороде их можно увидеть, например, в храмах великомученика Георгия Победоносца и святого праведного Иоанна Кронштадтского. Многие хранятся в Преображенском кафедральном соборе. Среди них – Песчанская икона Божией Матери, «Новомученики и исповедники Белгородские», житийная икона священномученика Никодима.
«На иконе епископа Никодима четыре сюжетных клейма, которые были разработаны с настоятелем храма отцом Олегом (Кобец), а затем написаны. Сложность в том, что это миниатюра. Она требует хороших навыков и хорошего зрения, а также любви к мелким формам», – отмечает Ирина.
В своей работе иконописцы руководствуются канонами. Но бывает так, что им приходится писать недавно прославленных святых, которых ещё никто не изображал. Тогда помощниками становятся фотографии. Но, опять‑таки, икона – это не портрет, а образ. И святой на ней хоть и должен быть узнаваем, но изображается по определённым правилам. Что касается ситуаций, когда не осталось фотографий и прижизненных портретов, то существует ряд уже разработанных схем, подсказывающих, как изображается пожилой святой или святой средних лет.
Быть достойным
Изредка в мастерской занимаются и реставрацией.
«За музейные иконы мы не берёмся. Но то, что попроще, делаем. Бывает, например, священник приносит потрясающую икону XIX века, которая десятилетиями пылилась в алтаре, и хочет её спасти. В таких случаях я никогда не отказываю. Возникает ощущение, что икона сама пришла к тебе», – поделилась Ирина.
В разговоре она подчёркивает, что иконописец – это не работа, а образ жизни. Перед тем как начать писать икону, надо попоститься, исповедаться, причаститься, а также попросить благословения. Каждый рабочий день иконописца начинается с молитвы. Желательно также ежедневно ходить в храм.
«Всё это влияет на качество той иконы, которую ты пишешь. Это доказано. А каждая икона влияет на твою жизнь и твоё восприятие мира. Любой человек, который становится на этот путь, меняется. Невозможно не измениться, потому что ты прикасаешься к божественным вещам. Ты пропускаешь это через себя. И всё, что происходит, меняет тебя. Потому что это целая Вселенная».