Уберите этот хлам!
До 2015 года эвакуацией и утилизацией брошенных автомобилей в Белгороде занималась компания «Белгорблагоустройство». С появлением платных парковок всё, что касается стоянок и автомобилей, объединили в «Белгородское парковочное пространство». Они вывозят, хранят и утилизируют автохлам. Чтобы запустить процесс, нужна жалоба от жителей на сайты «Народная экспертиза» и «Активный горожанин» или звонок в Восточный или Западный округ.
Автохлам определяют сначала визуально: отсутствие кузовных элементов, спущенные колёса, мусор в салоне и под машиной. Потом делают фотографии в разные промежутки времени, подтверждающие, что машина постоянно на одном и том же месте в неизменном виде, и начинают искать хозяина.
Дмитрий Анищенко из отдела административного контроля Восточного округа вывозит брошенные автомобили четыре года. Говорит, что встречаются и советские машины, и российские, и даже вполне приличные иномарки до 1998 года выпуска. Те, что посвежее, – после ДТП.
«Однажды вывозили с улицы Железнякова «москвич»-«пирожок», с будкой. Он был до такой степени нагружен, что эвакуатор его еле оторвал от земли, – рассказывает он. – Я предполагаю, там был чермет. Багажник был закрыт, а вскрывать машины мы не имеем права».
— А вдруг там труп?
— В этом случае должна работать полиция. Года три назад обследовали с собакой подозрительную машину возле вокзала. Ничего не нашли.
Фото Ирины Дудки
В микрорайон Новый приехали за проржавевшей «Волгой». На общей парковке она стоит около года, все признаки запущенности налицо. Номера белгородские.
«В ГИБДД выяснили, что хозяин живёт в противоположной части города, – рассказывает Дмитрий. – Отправили ему заказное письмо с уведомлением – он не отреагировал. Поэтому после обследования комиссией в составе представителей округа, участкового полиции и муниципальной стражи решили переместить машину на спецстоянку. Если он и дальше не объявится, суд признает машину бесхозной и её утилизируют».
По новым правилам благоустройства, если машина не эксплуатируется 14 дней, можно искать хозяина и требовать убрать её с общей парковки. Местным на это отводится 10 дней, неместным – до месяца. Как правило, территориально владельцы находятся рядом. Выяснить это помогают номера.
«Бывает, по номеру не можем установить владельца: нет информации в базе или номер неполный, – продолжает Анищенко. – Тогда сотрудники муниципальной стражи обходят поквартирно ближайшие дома. Если безрезультатно, пишут рапорт, который прикладывается к материалам дела, и машина также эвакуируется».
На «Волгу» оформляют акт осмотра, накачивают ей колеса и грузят на эвакуатор. Это четвёртая с начала года машина, которую Дмитрий отправляет на спецстоянку. В прошлом году со дворов всего Белгорода вывезли 235 машин. А в 2014-м только в Восточном округе выявили 160 машин и 96 переместили на спецстоянку.
«В основном хозяева забирают машины после писем, эвакуация – это крайняя мера. Бывает, что и ругаться приходят: «Машина на ходу, сломалась только вчера». Тогда показываем фотографии. Многие не знают, что размещение транспортных средств в разукомплектованном виде является нарушением правил благоустройства и областного закона об административных правонарушениях и наказывается штрафом 2 тыс. рублей».
Фото Ирины Дудки
Последний приют
Штрафстоянка теперь тоже относится к «Белгородскому парковочному пространству». На одной территории скучают арестованные машины на ходу, на другой – кладбище советского автопрома: ржавые нерабочие «жигули», «лады», «москвичи», несколько автобусов и иномарок. Как и все они, эвакуированная «Волга» проведёт здесь около полугода, пока будут суды. Дело это долгое, и не потому, что владельцы рьяно отстаивают свои железяки, – просто этих самых владельцев бывает очень непросто найти.
«Если нашли, снова пишем хозяевам. Им отводится месяц, чтобы забрать машину. Потом подаём в суд и признаем её бесхозной. После решения суда сразу вывозим на втормет, – рассказывает начальник службы по хранению задержанных транспортных средств Валентин Полевой. – Машины старые, почти все не на ходу, только корпус, поэтому забирают со спецстоянки процентов 15–20, да и то чтобы самим сдать на металлолом».
Если хозяин «Волги» опомнится, ему придётся взять разрешение в комитете Восточного округа, оплатить спецстоянку по тарифу 41,5 рубля в час и услуги эвакуатора. За три-четыре дня набежит около 4 тыс. Через две недели возвращать машину будет менее целесообразно, а через полгода ржавая рухлядь сравняется в цене с приличной иномаркой.
«Недавно приходил один хозяин. Год назад машину забрали около его дома. Сказал, что не заметил», – улыбается Полевой.
Себестоимость эвакуации и утилизации одной машины – около 5 тыс. рублей. Бюджетных денег на это не тратят – наоборот, зарабатывают. В прошлом году автохлама сдали на 300 тыс. рублей. Сам автовладелец тоже может утилизировать автомобиль – это в среднем стоит 3–4 тыс. рублей.
Железной хваткой ломовоз-манипулятор вцепляется в то, что когда‑то было ВАЗ-2104, и грузит в кузов, прижимает металлической лапой и сверху трамбует ещё один синий кузов, который трудно опознать. Всё это отправляется на площадку предприятия «Втормет» для переработки.
Под пресс
В Европе и Америке утилизация автомобилей – прибыльное дело. Там перерабатывают больше 80 % отслуживших машин, а это примерно 15 млн легковушек. Ежегодный объём производства оценивается в 4 млрд долларов. Только во Франции принимают в утиль и разбирают машины три тысячи пунктов, а 40 шредерных заводов измельчают их в крошки. В Германии чуть меньше – 50 шредерных заводов. В России, по данным за 2013 год, было 9 таких заводов и ещё 2 строились. Хотя, по оценкам экспертов, стране нужно их хотя бы 30.
В Белгороде функции шредерного завода выполняет пресс на площадке «Втормета».
«К нам машины доставляют на эвакуаторе или сами хозяева привозят, – рассказывает замгенерального директора по производству Вадим Букин. – Когда активно шла программа утилизации, собственники привозили чаще. Чтобы получить скидку в автосалоне, нужно снять машину с учёта в ГИБДД, привезти к нам, здесь получить справку об утилизации и показать её в автосалоне. Мы не отслеживаем, сколько машин у нас проходит, потому что нам без особой разницы, что мы перерабатываем – автомобили или другой металлолом».
Сначала машину разбирают до скелета, вынимая сиденья, обшивку, стёкла. Резина и то, что можно использовать вторично, идёт на переработку на другие заводы, остальное – в отходы на полигон ТБО. Потом сливают жидкости. Под пресс идёт только металлическое основание.
С автомобиля весом 1 тонна получается 750 кг железа вместе с двигателем, 10–20 кг алюминия из движка, 3–5 кг меди из проводов, стартеров и генераторов, 30–40 кг резины с колёс, около 30 кг стекла и 70–100 кг пластика и текстиля из обшивки салона. Помимо этого, есть ещё и жидкости. Например, отделение Ford в Германии из машин на утилизации за год сливает 3 млн л масла и 140 тыс. л антифриза.
Пресс – немецкая махина высотой в два этажа 1986 г. в., называется «Хеншер». Он стоит на площадке «Втормета» с 2006 года, до этого металл прессовали на меньшем станке. Железными клешнями погрузчик подхватывает остов машины и загружает в пресс. Мощные тяжёлые валы с шумом и скрежетом сминают его, как бумагу. На лепёшку, которая осталась от «Волги», пресс-ножницы надавливают с силой реза в 825 т. Две минуты агонии – и «Хеншер» выплёвывает перекорёженные остатки металла в грузовой отсек.
Когда он наполнится, погрузчик перенесёт железо в грузовик, который увезёт его на Оскольский электрометаллургичеcкий комбинат. Там остатки автомобиля вместе с другим металлолом отправят на переплавку.