Три луча
«На самом деле сиреневых аллей три, – уточнила наш гид – заведующая Знаменским музеем Ирина Унщикова. – Они лучами расходятся от существовавшей здесь некогда усадьбы графа Ивана Сергеевича Байбуса. Каждая из аллей имеет своё название по населённому пункту, куда вели лучи: Знаменская, Николаевская и Рекуновская. Изначально первые две были длиной в 3 км, а в хутор Рекуновка – 1,5 км. Сегодня эти посадки сохранились лишь частично».
Сиреневые аллеи начали закладывать в 1901 году. Кроме того, на склонах оврагов высаживали дубы, вязы, ясени, фруктовые деревья – яблони, груши, вишни. Саженцы выращивали в графском питомнике. Для посадки деревьев Байбус нанимал крестьян и платил им за работу щедро – по 20 копеек в день. Сирень, особенно много поначалу было белой, разрослась быстро. Аллеи стали любимым местом селян. По праздникам здесь устраивали гулянья с гармонью и песнями.
«По весне или осени, когда Байбус отправлялся из усадьбы в Знаменку или Николаевку, крестьяне ломали ветви сирени и бросали под колёса его брички, чтобы она не застревала в грязи, – вспомнила одно из преданий Унщикова. – А сирени что, её чем больше ломаешь, тем гуще она разрастается».
Сильно пострадали аллеи в годы Великой Отечественной войны. «Немцы да и сельчане рубили деревья на дрова, чтобы поддержать в холодных и голодных домах жизнь», – сообщал в своих записках местный краевед Владимир Иванов.
Фото Виталия Гаркуши
Графские развалины
Единственным напоминанием о барской усадьбе – «каменном городке» 100 на 200 саженей – остался холодильник. Это капитальный кирпичный погреб, в котором сохраняли молоко, масло, мясо, овощи и фрукты. Сооружение впечатляет. Мощные стены, арочные своды, искусная кирпичная кладка. В соседнем овраге было сооружено два пруда, из которых летом поили скот и зимой заготавливали лёд для погреба.
В центре «каменного городка» размещался красивый двухэтажный особняк на 18 комнат, размером 54 на 18 аршин (39 на 13 метров) с фигуристыми флигелями с двух сторон и стеклянной оранжереей, в которой выращивали цветы. Рядом – дома для прислуги, охраны, состоявшей из казаков, хозяйственные постройки. Все здания добротные, из своего кирпича.
Собственно, в 1894 году, когда 40-летний граф приобрёл здесь земли, с возведения мощного завода на 2 млн кирпича в год Иван Сергеевич и начал хозяйство. Сеял хлеб, занимался животноводством: у него было 300 коров, 200 лошадей, 200 быков-волов, 200 свиней, 2000 овец. Часть зерна и мяса продавал в Германию, а на вырученные деньги закупал элитный скот, сельскохозяйственную технику – сеялки, веялки, жатки, сенокосилки. Даже тракторы, в те времена на российских полях они были диковинкой. Из Германии привезли и насос, благодаря которому был решён вопрос с водой. Имение располагалось на горе, и поначалу воду подвозили на лошадях, а также собирали во время паводков и дождей в прудах.
Барин старался с крестьянами ладить. Во время первой русской революции 1905 года многие помещичьи усадьбы пограбили, сожгли, а байбусовское поместье уцелело.
«По местным преданиям, когда волнения докатились до этих мест, Байбус выкатил бочки с вином, напоил людей, накормил. Тем более что его охраняли казаки. И сумел сохранить своё поместье, – рассказала Унщикова. – В Германию, к своим родственникам – его сын был женат на дочери немецкого промышленника, он уехал только после Февральской революции 1917 года. Байбус предвидел развитие событий, много имущества и земли продал заранее и держал деньги за границей».
В Знаменке ещё живы люди, которые видели помещичью усадьбу. Валентина Харитонова, ей 80 лет, даже жила в Коммуне, как стали называть это место.
«Колхоз был. В нём работали старшие. А мы, детвора, бегали, в лес ходили. Там и малина, и яблоки лесовые. Мы выросли на траве. В яру ягод было – вёдрами рвали», – вспоминала старушка.
В Коммуне было четыре больших дома, один двухэтажный, в них жило много людей.
«У нас было три комнаты. Комнаты большие, полы застеленные, печки стояли. Мы стали жить там с 43-го, а в начале 50-х дома стали ломать. Разбирали кирпичи, их и продавали, и себе дома строили, печки. Кто где жил, там и ломал. А дома‑то были добротные, хорошие. Кирпич – не разобьёшь. Пол в амбаре цементовый был. Мы там в мячики играли. Когда амбар разбирали, кирпичи били, колотили на полу, а цементу хоть бы хны».
И кругом, говорит Харитонова, росла сирень, не только на трёх аллеях, но и между домами:
«Хорошая была сирень. Как зацветёт, бело всё, красиво. Чистая была сирень. А сейчас вон заросла».
Легенда
В 1971 году Знаменку посетил внук Ивана Байбуса Кирилл Сикорка, который живёт в Канаде. Он рассказал, что дед умер в 1936-м, а отец, Сергей Иванович, в 1962 году в Германии.
«Внук уехал, а после него осталась легенда, что он приезжал за кладом, который оставил здесь его дед, – с улыбкой поведала Ирина Унщикова. – И у местных появилась страсть, не один ходил по холмам с щупом в поисках сокровищ. Но, конечно, так ничего и не нашли. Разве такой умный человек, как Байбус, будет что‑то закапывать. Он заранее всё продал и увёз с собой».
Слышал об этой легенде и знаменский участковый уполномоченный полиции Александр Зыбенко, в селе он работает с 2000 года. Он считает, что клад Байбус оставил, и это сиреневые аллеи.
«Сейчас они заросли. Желательно, конечно, чтобы аллеи привели в прежний вид. Они сильно разрослись. Если их почистить, то сегодня аллеи будут ещё красивее», – уверен Зыбенко.