Теория
Егор с 12 лет занимался в театре танца «Стиль» и, будучи в основном составе, стал четырёхкратным чемпионом мира. Он преподавал хип-хоп-хореографию, и в 2008 году открыл собственную школу танцев The First Crew. За ним пошли многие его ученики. Вместе они стали первопроходцами в развитии хип-хоп-хореографии в России – до этого направление было в зачаточном состоянии.
«Я знал о танцах только то, что видел на белгородских сценах. Это называлось танцевальными шоу: шпагаты, верёвочки, работа мышцами, поднимание девочек. Только по‑моему, это не танцы, а акробатика, где музыка просто играет фоном, сопровождая трюки. Я тогда уже понимал, что нашёл себя, что буду танцевать, но не был доволен, мне что‑то не давало покоя. И однажды увидел на ютьюбе записи танцев американских хип-хоперов. Мой мир перевернулся: я понял, для чего рождён, чем буду заниматься всю жизнь.
Главная фишка американской хореографии это то, что они не танцуют под ритм, а полностью воплощают музыкальный рисунок телом. На мой взгляд, танцы от не-танцев отличает именно это: обыгрывание битов, «циков», слов, колокольчиков и прочих крохотных звучков, которые обычным ухом можно и не услышать, зато это будет отлично видно, если вовремя акцентировать жестом».
Фото Владимира Юрченко
Сегодня в студии занимаются около 70 человек по шести направлениям: хип-хоп хореография, брейк-данс, дабстеп, паппинг, джаз-фанк и хаус.
«Я провожу в студии каждый день с 12:00 до 22:00, посетил более 50 мастер-классов лучших танцоров со всего мира. А что ещё делать? Кино смотреть, бродить по улицам? Другое мне просто не интересно. Мне не нужен отпуск, потому что я занимаюсь любимым делом. Если тренироваться три раза в неделю по часу, результат появится очень не скоро. Нужно работать. Танцевать может любой человек, требуется лишь трудолюбие и время. У нас в студии расслабляться не получится – это для тех, кто готов пойти далеко, на очень высокий уровень.
Я нередко сужу разные фестивали и, к сожалению, вижу, что многие занимаются фигнёй. Родители думают, что отдали ребёнка на танцы, а на самом деле – на гимнастику. У него отличная растяжка, но он не чувствует музыку, не понимает, что с ней делать».
Ударный труд и страсть на грани одержимости принесли результат: в прошлом году The First Crew выиграли все соревнования, в которых участвовали. В 2014-м они стали первой российской командой, которую пригласили на один из самых престижных танцевальных фестивалей в мире – Body Rock Competition.
«После этой поездки слетели все оковы. Мы поняли, что нет ничего нереального, всё возможно, нет никаких границ в мире – только в сознании. Когда у России были сложные отношения с другими странами, мы всё равно ехали туда танцевать, и везде нам были рады. Политика не способна проникнуть в нашу область: здесь люди, для которых важно кое‑что другое».
Несмотря на то что в копилке группы более 50 побед на мировых и российских конкурсах, они остаются тёмными лошадками, малоизвестными широкой публике.
«Для меня это очень странная ситуация: в США в определённых кругах нас знают больше, чем в Белгороде. Я часто говорю своей команде, что мы отстаиваем честь города, белгородцы за нас болеют, но на самом деле таких немного. Это, например, как сосед Фёдора Емельяненко по лестничной клетке: для него Фёдор не звезда, а просто один из соседей. Мне кажется, местные не в курсе, что здесь, в нашем городе, живут и работают самые сильные танцоры российского хип-хопа России и этим можно гордиться.
Прошлогодняя победа в Берлине давала право представлять Европу на соревнованиях в США. Поехали на конкурс парни, которые заняли второе место. Знаете, почему? У нас все поездки за свой счёт — соревнования, визы, перелёты, гостиницы… Приходилось даже кредиты брать. Мы пробовали получить поддержку от города, но, похоже, это никому не интересно».
Практика
— Есть ли мода на танцевальные стили?
— Новые направления появляются вместе с новой музыкой: с популярностью электронной возник тектоник, под хаус, соответственно, стали танцевать хаус, и так далее. Сегодня, мне кажется, любят джаз-фанк: это то, что в клипах Бейонсе, например.
— Как выработать свой фирменный, узнаваемый почерк в танце?
— Если посмотреть на любой конкурс, то видно, что большинство танцуют абсолютно одинаково. Тщательно, качественно, но – безлико. Нет уникального стиля. Нужно рисковать, и зритель либо воспримет это как бред, либо решит, что это гениально. Какой смысл постоянно быть на 25-м месте, то есть как все? Либо первое, либо последнее. Быть статистом неинтересно. Для нас такой подход пока срабатывает.
— У вас есть уникальный стиль?
— Считаю, нам удалось его создать, и с этим согласны многие авторитетные танцоры. Наша фишка – это наличие многолинейности, когда одни танцуют под слова, другие – под басовые биты, третьи ведут мелодию. При этом все двигаются одновременно, рассказывают одну историю. Мы стараемся обыгрывать даже громкость фраз. Ни один из номеров не удастся исполнить под другой трек.
— Сколько времени уходит на создание номера?
— Мы можем работать очень быстро, если нужно. Если спешки нет, то для полноценного номера может потребоваться месяц и больше. Здесь несколько факторов. Прежде всего, нужно найти глубокую, интересную музыку, которая будет заводить всех танцоров, иначе ничего не получится. Второе – придумать движения и структуру номера. Поскольку я занимаюсь этим уже очень давно, могу сделать всё быстро. И третье – выучить и отработать номер с танцорами. У меня сильная опытная команда, так что с этим нет проблем.
Результат
— Расскажи про участие в шоу «Танцуют все!».
— Всё решилось однажды утром по звонку на мобильный. Конечно, мы довольны, что мастерство команды оценили и пригласили на шоу. Наша группа из самого маленького города, и это тоже очень подстёгивает. Лучшие команды разных стилей, суперкрутые ребята в своём деле в течение восьми эфиров будут пробовать себя в незнакомых жанрах. В России сильные народные танцы, бальники, би-бои, да и в целом мы очень хороши – это признают во всём мире. Только в уличных стилях, в частности, в хип-хоп-хореографии, у нас провал, что мы и стараемся изменить.
— Не хотел попробовать себя в «Танцах» на ТНТ?
— На мой взгляд, там средний уровень, я не смотрел даже особо. У нас занимался крутой танцор Никита Горбунов. Сейчас у него своя студия в Москве, он как раз делал постановки в «Танцах» и рассказывал о том, как сильно влияние продюсеров на номер: это должен быть понятный и доступный массовому зрителю танец. Для меня же очень важно сохранить наш авторский почерк, нашу музыку, иначе зачем вообще нас позвали?
— Что значит быть успешным танцором в России?
— Наверное, создать авторское шоу типа «Тодеса». У нас к танцорам, особенно парням, относятся пренебрежительно. До сих пор, правда! Хотя телешоу и популяризировали танцы. Даже очень крутые коллективы в России не особо котируются. На Западе работа танцора уважаема, там это так же круто, как быть баскетболистом, или играть в футбол у нас. Танцоры сцены, в клипах – равнозначные с исполнителем артисты, у нас – на заднем плане, закулисные герои.
— Не думал переехать туда, где больше перспектив?
— Не вижу смысла. Не место красит человека! Мне здесь нравится, и я не считаю, что где‑то условия будут лучше. Для того чтобы заниматься любимым делом едва ли нужно куда‑то ехать.