Экспонаты высшей пробы
«Здесь мы показываем два клада – римские динарии и российские монеты XVII века – так называемые чешуйки», – главный хранитель Белгородского историко-краеведческого музея Лилия Турынина поочерёдно указала рукой на две кучки монет, лежащие в застеклённых выставочных витринах.
Тусклые кругляши с затёртым профилем давно почившего императора и мелкие гнуто-овальные монетки, с виду действительно напоминающие рыбью чешую, на сокровище как‑то не тянули. Но магическое слово «клад» заставило приглядеться к ним внимательнее. В голове промелькнули образы закопанных в землю сундуков и кувшинов с драгоценным содержимым…
Стоп! Ладно – российские монеты, но как же, позвольте узнать, в белгородскую землю попало римское серебро? Лилия Александровна смогла сообщить лишь краткую историю обретения экспонатов: клад из 166 динариев I-II веков н. э. найден в 1985 году на улице Урожайной при строительстве гаража, а второй, состоящий из 131 монеты-чешуйки XVII века, – в 1959 году, на месте строительства областного драмтеатра.
От рабочего Анисимова
Жив ли ещё некий Анисимов Н. Е., в далёком 1959 году нашедший более сотни серебряных «чешуек»? Увы, выяснить это мне, несмотря на все попытки, так и не удалось. А жаль. Потому что если жив, то наверняка с удовольствием бы рассказал, как совершенно случайно, работая на стройке драмтеатра, выкопал свой клад. Как сначала даже не разглядел в этих грязных плоских «стружках» сокровище. И как отнёс свою непонятную находку в краеведческий музей, о чём в документах учреждения сделана запись: «Поступили в 1959 году от рабочего Анисимова Н. Е».
Возводили областной драмтеатр рабочие строительного треста «Белгородпромстрой». Это предприятие образовано 28 января 1959 года и специализировалось на строительстве промышленных, жилищных и граж-данских объектов. Судя по всему, нашедший клад Анисимов был рабочим именно этого строительного треста.
Монастырское серебро
Но откуда всё же взялись серебряные «чешуйки» на месте строительства драмтеатра? Ответ находим в книге Александра Крупенкова «Пройдёмся по старому Белгороду»:
«На том месте, где теперь стоит Белгородский государственный академический драматический театр имени М.С. Щепкина, в старые времена находился Рождество-Богородицкий женский монастырь <…> Первоначально монастырь находился на левом берегу Северского Донца, на окраине современного Старого города. На правый берег реки монас-тырь перенесли, вероятнее всего, в начале второй половины XVII столетия, после того как в 1650 году Белгородская крепость была перенесена на то место, где сегодня находится центр Белгорода. Для монастыря отвели территорию на пустыре чуть выше левого берега Везёлки».
Серебряные «чешуйки», найденные на месте бывшего монастыря и хранящиеся в областном историко-крае-ведческом музее, согласно эксперт-ному заключению, отчеканены примерно в тот же период времени, в годы правления царя Михаила Фёдоровича (1613–1645), первого из динас-тии Романовых, получившего прозвище Кроткий. К слову, именно по его указу в России развернулось строительство Большой засечной черты, крепостей Симбирской и Белгородской черты.
Во время его правления в стране чеканили огромное количество монет, в основном на Московском денежном дворе, но также и на Новгородском, Псковском, Ярославском. Делали их из серебряной проволоки (при таком способе невозможно было сделать круглую монетку – она получалась овальной, похожей на рыбью чешую). Выпускался 31 штемпель копейки и использовались 52 легенды, различных по стилю и написанию: в основном это была надпись «Царь и великий князь Михаил». Весила копейка примерно полграмма. Столь малый вес объясняется дороговизной и дефицитом серебра в стране. Кроме копеек, при Михаиле Фёдоровиче ещё чеканили денги и полушки.
Как же вышло, что монастырское (по всей видимости) серебро не было найдено вплоть до середины XX века? Да просто много веков не было на этом месте серьёзных строительно-земляных работ. Монастырь просуществовал до 1923 года. Потом монахинь выселили, церкви закрыли и опечатали, а кельи заселил «трудовой люд». Остатки монастырских строений сохранились вплоть до середины 50-х годов XX века, но перед строительством областного драмтеатра снесли и их. Тогда‑то, по всей видимости, при проведении земляных работ и был найден клад серебряных копеек эпохи царя Михаила Романова.
Тот самый Масленников
Ещё большей загадкой оказалось серебро великой империи, каким‑то чудом оказавшееся в белгородской земле. О необычной находке в 1985 году даже писала «Белгородская правда». Поиски счастливчика спустя 30 лет, когда известна лишь его фамилия – Масленников – и обстоятельства дела, оказались задачей не из лёгких. Помог счастливый случай и замечательная память краеведа и руководителя областного управления Федеральной антимонопольной службы Сергея Петрова, к которому мы обратились за консультацией. Сергей Владимирович мало того, что припомнил саму эту историю и место работы счастливчика, но ещё и объяснил, как на Белгородчину могло попасть римское серебро. Но об этом чуть позже.
Скрестив пальцы, я позвонила в отдел кадров предприятия, где в середине 1980-х работал наш герой. Затем– по наводке кадровика – в проф-ком, и его руководительница продиктовала мне сразу два телефонных номера. На третьем гудке трубку снял мужчина, у которого я с замирающим сердцем спросила, не он ли 30 лет назад нашёл серебряный клад.
Фото Вадима Заблоцкого
«Да, это я, – осторожно подтвердил Николай Иванович Масленников. И охотно рассказал, как было дело. Правда, предупредил, что точный адрес домовладения называть не станет. И пояснил: сразу после находки в 1985 году его осадили желающие перекопать участок вдоль и поперёк. Еле отбился. И жене те злополучные монетки вручил: отнеси и сдай их, от греха подальше, в краеведческий музей».
«Копали мы яму под гараж и где‑то на полутораметровой глубине выкопали горшочек. Он сразу распался, и из него монетки посыпались, много. Младшей дочке Ирине тогда года три было, она ими играла, в тарелочке отмывала. Они же грязненькие были», – вспомнил Николай Иванович.
Кстати, никакого вознаграждения за сдачу клада от государства Масленников не получил. Просто сдал – и забыл. Таким вот образом найденные на северной окраине Белгорода римские динарии стали музейным
экспонатом.
Черняховский след
Как оказалось, находка Масленникова хоть и является самой крупной в нашей области, но не единственная и, возможно, не последняя.
Белгородский историк (ныне – за-меститель директора по научной и меж-дународной деятельности НИУ БелГУ) Иван Шатохин в учебном пособии для студентов «Введение в археологию белгородского края» сообщает:
«Первая из известных учёным находок римских монет на территории края была сделана ещё в 1916 году крестьянами села Старый Хутор (ныне Валуйский район), расположенного в верховьях р. Казинки – правого притока Оскола. Они собрали около 120 римских динариев II – нач. III в. н. э., вымытых водой из оврага после сильного дождя».
Далее историк упоминает о других подобных находках: учительница и краевед Антонина Евминова в конце 50-х годов XX века обнаружила во дворе своего дома в Борисовке посмертный динарий Фаустины Старшей (Анния Галерия Фаустина (ок. 100– 141 г. н. э.), больше известной как Фаустина Старшая – супруга императора Антонина Пия); а харьковский школьник Юра Шошкин нашёл возле села Головчино Грайворонского района бронзовую монету Луциллы, жены императора Луция Вера (Луций Цейоний Коммод Вер – римский император с 161 по 169 г. н. э. из династии Антонинов, соправитель Марка Аврелия, своего брата по усыновлению – обоих усыновил император Антонин Пий).
Фото Вадима Заблоцкого
Иван Шатохин и вслед за ним Сергей Петров утверждают: римское золото на Белгородчине – не что иное, как след черняховской культуры (это позднеримская археологическая культура, существовавшая на территориях Украины, Молдавии и Румынии во II-IV веках). Черняховцы жили в больших неукреплённых поселениях и широко торговали с ближайшими антич-ными центрами, о чём свидетельствуют «импортные» амфоры, в которых привозили вино и оливковое масло, стеклянные кубки и прочие предметы, обнаруженные на памятниках черняховской культуры. Многочисленные находки подтверждают, что во внешней и внутренней торговле черняховцы использовали римские монеты.
Закономерная находка
Сергей Петров в статье «Находки артефактов черняховской культуры и монет Римской империи в Белгородской области» утверждает:
«Найденные римские монеты I–III веков нашей эры являются характерным признаком наличия бывших поселений культурного комплекса, наз-ванного «черняховской культурой» по имени могильника, расположенного у украинского села Черняхов, раскопанного В. Хвойко. Черняховская культура носила полиэтнический характер при преобладании германоязычных остготов. Основные миграции готских племён с территории бассейна Вислы и побережья Балтийского моря на юго-восток проходили после 166 г. н. э. <…> Северная граница их расселения в нашем регионе проходила севернее реки Псёл. То есть почти вся территория Белгородской области находилась в ареале черняховской культуры, что подтверждается многочисленными находками её артефактов».
Остготы несколько веков территориально сосуществовали со славянами, сарматами, венедами, гедами и другими племенами, а потом исчезли (по мнению историков, их приблизительно в конце IV в. н. э. вытес-нили гунны).
«Многие места бывших черняховских селищ в Белгородской области, как весьма удобные для проживания и сельскохозяйственного производства, заселены в последующие периоды и ныне находятся на территории современных сёл, основанных нашими прямыми предками – детьми боярскими, казаками, крестьянами и черкасами в XVII–XVIII веках, а также на территориях полей, дачных массивов и даже городов», – заключил Сергей Владимирович.
Так что находка римских монет под Белгородом – факт закономерный.
Такое разное серебро
Среди драгоценных экспонатов выставки «Серебряная кладовая» есть множество других, не менее интересных предметов. Например, траурный рубль с профилем Екатерины I. Монету отчеканили уже после смерти Петра I. На ней овдовевшая государыня изображена без всяких царских регалий – как женщина, скорбящая по умершему супругу.
Интересна витрина с наградами. Среди них привлекает внимание Георгиевский крест – военная награда императорской армии. Примечательно, что носить его разрешалось даже в советское время, когда все остальные царские награды подверглись остракизму.
Среди бытовых и декоративных серебряных предметов, представленных на выставке, выделяются несколько старых (конец XIX – начало XX веков) швейцарских карманных часов. И пусть время на них давно остановилось, но тонкая работа мастеров знаменитых фирм – «Мозер и К0» и «Павел Буре» – не оставит равнодушными никого.
И, конечно, женщины придут в восторг от изящных дамских аксессуаров: старинной австрийской щётки для волос с натуральной щетиной в серебряной чеканной оправе и сумочки-кольчужницы начала XX века, сплетённой из тонких серебряных колечек.
А чего стоит большой серебряный кофейник! Между прочим, французский, XVIII век! И самое удивительное, что нашли его… в селе Фощеватое Корочанского района. Как он там оказался? Ещё одна загадка, которая ждёт своего исследователя…
Выставка «Серебряная кладовая» в областном историко-краеведческом музее продлится до 26 февраля.
В тему
Драгоценная магия
Благородная патина, образовавшаяся на серебре от времени, придаёт изделиям из него особое очарование. Ими хочется любоваться, их хочется взять в руки и погладить, чтобы через прикосновение почувствовать пульс иного, давно минувшего времени. Многие ювелиры любят серебро даже больше, чем другие благородные драгметаллы. Среди них и белгородский мастер ювелирных дел Александр Нетребенко.
«Работать с серебром легче, чем с другими металлами. Очень хороший металл для обработки: мягкий, ковкий. Особенно красивы сканные вещи (скань, то же что филигрань – вид ювелирной техники: ажурный или напаянный на металлический фон узор из тонкой проволоки. – Т.А.). После полировки изделия, покрытого патиной, создаётся объём, все выпуклые части становятся светлее. Получается очень красиво, с золотом так не выйдет», – подчеркнул ювелир.
Сам мастер, кстати, носит крестик из серебра. Их ему из этого металла и приходится делать чаще всего. Ещё нередко Александру приносят на ремонт серебряную церковную утварь.
Фото Вадима Заблоцкого
Нетребенко пояснил, что серебро бывает низко- и высокопробным. Металл 800-й пробы используется для изготовления столовых приборов, 830-й – для посуды и недорогих ювелирных изделий, 875-я проба – бытовое серебро, а 925-я – уже ювелирное. Максимальная проба серебра – 960, а 999 – это серебро чистое, беспримесное.
Пробы на изделия из драгметалла ставит пробирный надзор, так что им вполне можно доверять. Визуально же отличить серебро от мельхиора невозможно. Однако есть реактив, который помогает установить истину.
«Я считаю, что из серебра можно сделать более оригинальные вещи, чем из других металлов. А ещё с ним очень хорошо сочетаются любые драгоценные и полудрагоценные камни», – заключил ювелир.