Женщины на грани нервного срыва

«БелПресса» выяснила, кому и в каких ситуациях может помочь Единая антикризисная служба для женщин.

Культура насилия

Мы с Леной знакомы ещё со школы. Её семья – по общим меркам благополучная, при этом крайне авторитарна. Старшая сестра Лены вышла замуж за коллегу отца, который сам парня и сосватал. В 9-м классе Лене сообщили, куда она поступит учиться, где будет проходить практику и где будет жить. Одежду ей покупали вплоть до окончания университета, по собственному вкусу. Лена как‑то умудрялась встречаться с парнями, тоже вполне благополучными с виду. У них была одна общая черта: они все её били. Не наносили увечий, а просто «воспитывали».

Ленин муж не стал исключением. В особо сложных ситуациях грозится выгнать на улицу и забрать ребёнка, хотя квартира ему не принадлежит. Впрочем, всё это Лену не сильно беспокоит: она считает, что все так живут, по‑другому не бывает и просто нужно быть покладистей.

Таких Лен – миллионы, таких ситуаций – довольно много, что подтверждает статистика МВД: в каждой четвёртой российской семье существует насилие в той или иной форме. При этом, согласно исследованиям благотворительной организации «Тёплый дом», 70 % женщин, страдающих от насилия в семье, не обращаются за помощью в органы внутренних дел.

С одной стороны, женщины привыкли молчать и терпеть, с другой – сами правоохранительные органы не имеют достаточных инструментов для решения проблемы.

Недавний флешмоб в соцсетях с тегом #яНебоюсьСказать, когда сотни женщин откровенно рассказывали, как подвергались насилию, приоткрыл одну грань этой ситуации. Только действительность ещё ярче: с насилием в разных его проявлениях сталкиваются не только женщины, а абсолютное большинство людей на протяжении всей жизни.

Без бумажки

Ирина как раз из семьи с такими «ценностями»: муж регулярно бил, она жаловалась в полицию, но это продолжалось. Однажды, во время очередной «воспитательной» сессии, Ирина вырвалась из дома и, в домашней одежде, без денег и документов, убежала в ночь. Идти ей было некуда, и она пошла по трассе в Старый Оскол. Из Губкина. Между городами 28 км.

К рассвету добралась и позвонила Юлии Углянской, директору старооскольского кризисного центра для женщин, представителю региональной Общественной палаты. Её поселили в приют, с женщиной работали психологи и социальный работник, чтобы понять, что можно делать и как ей строить свою жизнь дальше.

Кризисный центр для женщин существует в Старом Осколе четыре года. Основная его задача – предотвращение абортов, поддержка беременных и молодых матерей в сложных жизненных обстоятельствах.

Но помогают здесь всем обратившимся женщинам. В этом преимущество общественной организации: она сама определяет условия, на которых будет работать с клиентами. Для обращения сюда женщинам не нужны паспорт, прописка, документы, подтверждающие трудную ситуацию. Нужно просто прийти.

«Мы решили для себя, что в первую очередь видим человека и его проблему, а не его статус, – объясняет Юлия Углянская. – Какие могут быть вопросы о документах, когда женщина живёт на автомойке с трёхлетним сыном и там же работает? Когда она звонит и плачет: «Моя жизнь превратилась в ад, сегодня хотела сброситься с моста». Когда из полиции спрашивают: «У нас тут две беременных сидят, куда их девать?» Сегодня беременность для некоторых женщин становится кошмаром из‑за трудных обстоятельств, материальных проблем, осуждения со стороны близких, безответственных отцов. Наша задача – сохранение беременности женщин, но мы прекрасно понимаем, что для этого нужно предложить реальную, практическую помощь, потому что часто они остаются наедине со своей проблемой».

Полтора года под кризисный центр арендовался дом с помощью спонсоров, где был устроен временный приют на восемь мест. Коллектив состоял из трёх сотрудников практически на волонтёрских началах. В 2013 году администрация округа выделила два помещения в безвозмездное пользование. В одном из них приют на шесть мест, во втором – центр гуманитарной помощи. Сюда раз в месяц приходят люди, чтобы получить одежду, обувь, питание, памперсы, коляски. Всё это в организацию жертвуют люди.

«Осенью мы планируем открыть Центр досуга для детей с ограниченными возможностями, – демонстрирует Юлия будущий проект в помещении бывшего РЭУ. – Также здесь будет группа дневного пребывания для детей, которые живут с мамами в нашем приюте – что‑то вроде детского сада. Так женщина сможет спокойно заниматься поиском работы и решением своих проблем. Ремонт центра профинансировала женщина из Орла. У нас, как ни странно, нет пожертвований из Белгородской области, в основном это Орловская и Московская области. Проблема в том, что мы помогаем взрослым людям, поэтому изыскивать средства сложно: люди предпочитают жертвовать детям. Однако для меня очевидно, что взрослым тоже нужно помогать: я знаю, что любой из нас может оказаться в такой ситуации. И примеров этому масса».

Был бы дом

В Марфо-Мариинском сестричестве милосердия есть две кризисные квартиры на восемь мест, где временно живут со своими детьми женщины, оказавшиеся в трудной ситуации: восстанавливают документы, лечатся, ищут работу. Иногда достаточно нескольких месяцев, чтобы решить основные проблемы. На сложные случаи уходят годы: проблемы с гражданством, документами, здоровьем.

С помощью благотворителей сёстры смогли приобрести нескольким сложным семьям дома в деревне с отоплением и электричеством. Одной из первых женщин стала Вера – у неё семь детей от 3 до 19 лет. Её предыдущее жильё делили две семьи, хозяином был дядя Вериного мужа. Он поставил их перед выбором: либо муж бросает пить, либо семья уходит из дома. Мирно решить проблему не удалось, и Вера оказалась с детьми на улице. Она обратилась за помощью в сестричество, спустя время ей приобрели небольшой дом в Белгородском районе.

А у Ксении вообще никогда не было своего жилья.

«Меня мама родила в 16 лет и оставила в доме малютки. Дальше, как у всех сирот: интернат, потом училище. На выпускной нам выдали конверты, а там – миллион рублей на покупку своего жилья. Однажды пришли люди из одного инвестфонда и много говорили о том, что нужно вложить деньги к ним и разбогатеть. А мы такие простачки, посоветоваться не с кем – полкласса им деньги отдали, а фирма обанкротилась. Так началась моя кочевая жизнь. Целый год я прожила в больнице: просто некуда было пойти и врачи меня пожалели.

Когда в зеркало на себя смотрю, вижу, есть кровь цыганская. А чья – отца или матери, не знаю. Я искала маму пять лет, но так никаких следов и не нашла. Хотела выяснить, почему она всё‑таки меня бросила? Сейчас уже всё равно, я поняла главное: как бы не было тяжело, детей оставлять нельзя. Главная цель – чтобы жизнь моих двух дочек не была похожа на мою. Стараюсь довести их до ума, чтобы у них была настоящая семья».

Семейные ценности

Оба этих центра входят в Единую антикризисную службу Белгородской области. В ней есть телефоны доверия, психологи в районах и несколько кризисных центров.

Психологи работают с женщинами по самым разным вопросам: неумение налаживать взаимоотношения, решать конфликты, постоять за себя, справляться со стрессом.

Когда Алина забеременела, она была ещё студенткой, как и отец ребёнка.

«Когда он отказался от ребёнка, родители девушки настаивали на аборте как более рациональном решении, – рассказывают в оскольском центре. – Её пугали тем, что на порог с ребёнком не пустят. А она сама не знала, нужен ли ей этот ребёнок, справится ли она. Мы встретились, и стало очевидно, что работать нужно в первую очередь с самой Алиной: она просто не умела разговаривать без крика, постоянно срывалась, нервничала. Естественно, ни о каком нормальном контакте с родителями говорить было невозможно. Мы с ней работали чуть ли не всю её беременность, учили спокойно общаться, объяснять свою позицию. В этот раз всё получилось – девушке удалось примириться со своими родителями. Недавно она родила, и мы продолжаем поддерживать связь, как и со многими из наших подопечных».

Особенность работы антикризисной службы в том, что помощь рассчитана в первую очередь на беременных и женщин с детьми. Задача этой системы – сохранение семьи, повышение рождаемости, профилактика абортов. 

Женщины, которые не попадают в эти категории – остались без работы или жилья, столкнулась с насилием, не имеют документов, – оказываются в непростом положении: они могут обратиться за психологической поддержкой, юридической консультацией, но устроиться в кризисный центр будет гораздо сложнее.