Сожгли дотла
24 октября 1941 года фашисты оккупировали Белгород, летом 1942 года были оккупированы все районы области. Из докладной записки обкома партии в Центральный комитет ВКП (б):
«Своё вступление в Шебекинский район гитлеровские мерзавцы ознаменовали повальными арестами и убийствами мирных жителей. В селе Крутой Лог немцы, арестовав всё трудоспособное население, угнали на каторжные работы в Германию. Оставшихся женщин, детей и стариков фашистские изверги заперли в церкви и взорвали её. Всё село, в котором было больше 600 домов, сожжено дотла. Этому зверскому убийству палачи дали мотивировку - сожгли за «связь с красноармейцами».
В воспоминаниях жителя села Вязовое Краснояружского района Колченко описано детское восприятие жизни на оккупированной территории:
«В первый же день «немецкого порядка» в селе начались грабежи. Всё, что интересовало немецких солдат, они забирали себе, складировали в свои ранцы, сумки и уносили в дома, в которых обосновались, повыгоняв жившие там семьи. Затем фашисты стали убивать из оружия домашнюю птицу и всякую живность, заставляя односельчан готовить им еду».
Карикатуры на Гитлера
Подростки и старшеклассники Белгородчины участвовали в сопротивлении оккупантам. Осенью 1941 года в селе Мясоедово была создана подпольная комсомольско-молодёжная группа. Её возглавляла секретарь колхозной комсомольской организации Мария Ушакова. Бойцы группы составляли и распространяли в сёлах листовки. Юные подпольщики и их наставник – сельский учитель Золотухин – в результате предательства стали жертвами фашистского террора.
Секретарь Беломестенской комсомольской организации Александр Андросов ночами сжигал скирды необмолоченного хлеба, чтобы они не достались фашистам. Ночью 17 декабря 1941 года он подобрался к складу, охраняемому фашистами. Дождавшись, пока часовые уйдут погреться, он облил здание бензином и поджёг. Сгорели принадлежавшие немцам лошади, машины, боеприпасы и продукты. Андросов был пойман и расстрелян фашистами. Отважный комсомолец посмертно награждён орденом Отечественной войны.
Подпольную молодёжную группу хутора Кочки Скороднянского района (ныне Губкинского округа) возглавляла Анна Булгакова. Она была инвалидом – с детства не ходила, но вместе с сёстрами писала – и распространяла антифашистские листовки и карикатуры на Гитлера, призывая жителей не помогать оккупантам, не соглашаться на работу в Германии.
Ребята в честь 25-летия Октябрьской революции вывесили красное знамя на пересечении дорог Старый Оскол – Прохоровка – Чернянка – Белгород. Немцы, увидев флаг, решили, что русские прорвали оборону, и целый час бомбили место, где висел флаг. Но деятельность юных подпольщиков не была раскрыта фашистами.
Дорога в Германию
С мая 1942-го начали отправлять подростков и молодёжь в Германию. Из Белгородчины было вывезено более 22 тысяч на принудительные работы.
В фондах Государственного архива Белгородской области сохранился документ, определявший условия при вербовке в Германию населения Валуйского района, изданный немецкой пропагандой. Обещали бесплатное лечение, хорошее питание, возможность посылать деньги домой, жить односельчанам в одном месте. Но как это было на самом деле, описывает жительница Белгорода Раиса Кухарева:
«В октябре 1942 года сгоняли нас на вокзал, кого в чём схватили. Кому-то удавалось хоть что-то взять с собой из одежды и продуктов, большинство же было раздетых, а ведь осень была холодная. На вокзале в Белгороде были женщины и девушки со всей Курской области. В товарном вагоне, набитом до предела, под конвоем часовых отправили в Германию. Было мне тогда всего 15 лет.
Мы были там рабами. На бирже труда нас продавали, как скот. Нас, малолеток, да ещё страшно истощённых, никто не хотел брать. Так называемые «покупатели» - это владельцы фабрик и заводов, тогда ещё выбирали – был конец 1942 года.
Где только ни приходилось работать. Лагерь находился недалеко от города Христианштадт. Сам лагерь состоял из многих лагерей по национальной принадлежности. Из-за колючей проволоки мы выходили на работу, за неё же и возвращались. Работали в две смены по 12 часов на электростанции кочегарами. Выходной день раз в три недели. Питание - брюква и 200 граммов хлеба с опилками».
После освобождения взрослые и дети возвращались в Советский Союз. Они обязаны были пройти через лагерь фильтрации, ответив на вопросы, как они попали в Германию, где жили и работали. И только потом, после тщательных проверок, – домой. Документы узников, угнанных в Германию, хранятся в фонде Государственного архива новейшей истории Белгородской области - это более 37 тысяч фильтрационно-проверочных дел.
БАМу далеко
В 1943 году при подготовке к сражению на Курской дуге возникла острая необходимость в специальной железнодорожной ветке. Её строительство планировалось в срок с 15 июня по 15 августа с привлечением населения в количестве 25 тысяч человек и свыше 1 200 телег. За два месяца предстояло построить насыпь, 10 мостов и уложить 95 километров железнодорожного полотна. Были задействованы в основном женщины и подростки. Только Старооскольский райком ВЛКСМ направил на строительство более 3000 комсомольцев.
На магистрали, получившей название «Дорога мужества», была достигнута самая высокая производительность труда за весь период Великой Отечественной войны – два-три километра пути в сутки. Не раз во время работы на районы строительства налетала немецкая авиация.
16 июля 1943 года, почти на месяц раньше срока, железная дорога Старый Оскол – Ржава была открыта. И 19 июля по новой дороге пошли первые эшелоны с войсками, боеприпасами и техникой.
Кстати, даже на строительстве БАМа не была достигнута такая высокая производительность труда, хотя там использовалась современная техника.
Восстановление
Многие подростки после освобождения Белгородчины трудились на полях колхозов и совхозов. Молодым трактористкам военной поры не исполнилось и 16 лет. Вот что вспоминает Анна Трубицина, трактористка совхоза «Быковский» Алексеевского района:
«Маленькая ростом, меньше всех, да и силёнок было маловато у неё. Чтобы дотянуться до рычага, ей приходилось подставлять под ноги подставку – плашку. Если рычаг не срабатывал, то её сбрасывало с плашки. Над ней сперва смеялись, а потом стали помогать - на ломик наматывали верёвку и дёргали её».
В связи с недостатком тракторов и лошадей пахали на коровах. Пятнадцатилетний колхозник артели «Новая жизнь» Стрелецкого сельсовета Белгородского района Михаил Клавкин на своей корове в 1944 году вспахал 12 гектаров. За это ему начислили 300 трудодней. В начале 1945 года он вывез 700 центнеров сахарной свёклы и заработал ещё 60 трудодней.
На территории Белгородской области поля и леса были просто нашпигованы минами и фугасами. Фронт ушёл, а минные поля остались. Профессиональным сапёрам хватало дел на передовой, а для разминирования взрывоопасных территорий были привлечены те, кто остался в тылу. В том числе и подростки. Девчонки и мальчишки после десяти дней обучения с самодельными щупами в руках освобождали Белгородчину от мин, снарядов и бомб. Призванные военкоматами, они выполняли опасные задания, подрывались, получали ранения, гибли.
Из воспоминаний Александра Ганченко:
«Через месяц-два после освобождения села Дорогобужино, где я жил с матерью, двумя братьями и сестрёнкой, в хату принесли повестку. Текст её помню до сих пор: «Повестка. Допризывнику Ганченко Александру Кузьмичу. Белгородский райвоенкомат Курской области обязывает Вас прибыть на сборный пункт при райвоенкомате для разминирования полей. Иметь при себе кружку, ложку, пару белья, продукты питания на 10 суток. При неявке Вы будете преданы Верховному суду за уклонение от исполнения воинской повинности».
Мне тогда было всего-навсего пятнадцать лет. Военкоматом я был направлен на курсы инструкторов-минёров и в феврале 44-го, окончив их, получил соответствующее удостоверение и две петлицы – в серебряной канве звёздочка и эмблема сапёра. А уже весной сформировали отряд из юношей 28-го года рождения. С самодельными щупами мы чуть не весь нынешний Белгородский район прошли».
Детям войны
Сразу после освобождения Белгородчины детям, потерявшим родителей, оказывали помощь. Так, уже в сентябре 1943 года в Старо-оскольском районе на базе Ездоцкого детского дома был организован спецдетдом для 100 детей.
Им старались помогать всем миром: в мае 1943 года жители Вейделевского района собрали 577 литров молока для детей-сирот.
На 1 марта 1944 года по учёту гороно в Белгороде состояло на патронировании 96 детей-сирот. Все они получали пособие в размере 50 рублей в месяц, остро нуждавшиеся были обеспечены питанием в детской столовой и снабжались промышленными товарами в первую очередь.
В январе 1945 года по решению горисполкома в Белгороде открыли постоянно действующий санаторий для ослабленных детей.
Прошли годы, выросли, повзрослели и успели состариться дети войны. Многие из них не хотят вспоминать ужасы и тяготы своего детства. И юность, и зрелые годы для них были тоже нелёгкими: пришлось восстанавливать разрушенную войной страну, покорять целину, работать в шахтах, тайге, на Крайнем Севере. Они никогда не имели больших денег, не ждали слов благодарности и наград.