И правда, вскоре в школу нагрянули деловитые люди с различными вариантами альбомов:
«Вот этот, за полторы тысячи, мы вам не рекомендуем, он не очень хорош. Выбирайте лучше между этими – за две тысячи и за две с половиной. Все выпускники всегда остаются ими довольны».
Самый дешёвый альбом быстро спрятали со словами «Не-ет, он не очень хорош!» и пустили по рядам образцы за две и две пятьсот. Альбомы были абсолютны одинаковы. Разница состояла лишь в том, что в альбоме за две тысячи фотографии выпускников были в рамочках, а в альбоме за две с половиной – без. Почти все сказали, что им нужно посоветоваться с родителями. И только один парень сразу заявил, что закажет оба альбома («Вот умница!» – умилились визитёры).
Фотографы исчезли на несколько недель. А потом внезапно появились и объявили, что завтра мы идём фотографироваться в парк.
Весь день в классе бурно обсуждали, кто что наденет, кто как накрутит волосы и накрасит глаза. Я вспомнила унылые пейзажи парка, посмотрела прогноз погоды – синоптики обещали минусовую температуру – и решила, что здоровье дороже любого красивого кадра. А потому приготовила свитер потеплее, новую куртку и шапку.
На следующий день я с трудом узнавала одноклассниц. За слоем косметики, с облаками вместо волос, в тонких колготках и лёгких платьях, они были слишком нарядны для полысевшего осеннего парка. Мальчики, как обычно, пришли в школьных костюмах. Нас сняли с уроков и повели фотографироваться.
В парке было сыро, ветрено и минус три. Я мгновенно замёрзла. Одноклассницы держались бодрячком, но покрасневшие носы выдавали их.
А потом началось шоу. Всех посадили на облезлую лавочку, впихнув на неё как можно больше людей. Непоместившихся расставили сзади.
«Мальчик, приобними девочек за плечи! Руку выше! Ты – не надо морщиться! Хочешь, чтобы морщины появились в 20 лет? Ра-а-аз, два-а, улыбочку! А-атлично! А теперь быстренько пошли на во-он ту полянку, она такая красивая».
На «такой красивой» полянке нас ждали два кривых деревца, пожухлая трава и какое-то серое здание на заднем плане.
«Прекрасно! – восхитились фотограф и его помощница. – Что бы тут с вами сделать…»
Они с плотоядными ухмылками оглядели нас, поляну, снова нас – и их осенило.
«Сейчас мы сделаем чудесную фотографию! Делитесь на две группы».
Мы сбились в две кучки и приготовились слушать инструкции по созданию чудесной фотографии.
«Первая группа, сюда! – помощница вытащила самую высокую девочку. – Ты будешь, типа, делать селфи со своим классом, а мы сфотографируем вас со стороны!»
Идея вызвала оживление и всеобщий энтузиазм. Мальчишки гоготали, придумывая, как получше влезть в кадр. Девочки спешно поправляли волосы. А мне хотелось домой и горячего чаю. Пока фотограф расставлял всех для псевдо-селфи, я сбежала за ближайшее дерево. Передохнуть и собраться с силами.
После десятка «селфи» нам приказали выстроиться в змейку.
«Встаньте паровозиком! Да не так! Вы что, в гусеничку не играли? Встали друг за другом и положили руки на талию впереди стоящего! А чего мальчики в конце сбились? Быстро встали: мальчик-девочка, мальчик-девочка! Разделились пополам! А теперь вторая группа присела на корточки… Руки с талии не убирать! Ра-а-аз, два-а, улыбочку! А-атлично!»
После змейки фотограф с помощницей окончательно вошли в раж. В парке эхом носились крики:
«Девочки, куда пошли? Ты встала сзади и подставила ему под спину колено, а то он как-то некрасиво висит. А ты сядь на него сверху! Не хочешь? А альбом с оригинальными фотографиями хочешь? Вот и садись! Чего кричишь, словно тебя режут? Девочка лёгкая, потерпишь. Ра-аз, два-а-а, улыбочку! А-атлично! Так, теперь два мальчика, три девочки – сюда. Когда скажу «три» – подпрыгнете. В смысле, не можешь прыгать? Что значит платье короткое? Зато ноги красивые. Раз вышла сюда, значит, будешь делать то, что тебе сказали. Все готовы? Ра-аз, два-а, три! А-атлично. Вот ты, девочка в джинсах, – запрыгнула на парня! Что значит «как»? Верхом, на спину! А вы обняли её за ноги. Каждой как раз по ноге! Ра-аз, два-а-а, улыбоч-ку! А-атлично!»
Спустя час «а-атличной фотосессии» нам сказали, что те, кто достаточно нафотографировался, могут идти. Я устремилась в сторону остановки. Но не тут-то было.
«Ну-ка, стой! – окрикнул фотограф и с подозрением прищурился. – Тебя мы вроде ещё не снимали. Вот с мальчиками сфотографируешься. Идите сюда, к деревьям. Один мальчик возле этого дерева встал, другой – возле этого. Девочка посередине. Что ты так некрасиво стоишь? Ты же девочка, должна уметь красиво стоять. Почему я тебе объяснять должен? Встала боком, одну руку опустила, другую на талию. Ножку подогнула. Мальчик, прислонись к дереву. Руки на груди скрести. А ты одну руку на груди, другую подними к лицу и придержи щёку. Сделай вид, будто задумался. Девочка, чёлку поправь. Нормально поправь! А теперь улыбнись. Нормально улыбнись! Ты же девочка, а красиво стоять не умеешь, улыбаться очаровательно не умеешь, это ни в какие ворота! Мальчик, лицо побрутальнее. Да не ты, у тебя лицо должно быть задумчивое. Рааз, двааа, три!..»
…Отогреваясь дома горячим чаем и размышляя о том, что, оказывается, не умею стоять, сидеть, улыбаться и фотографироваться, я вспомнила о выпускных фотографиях середины прошлого века. Старые, чёрно-белые снимки. Они не блещут оригинальностью. Все сидят и стоят вокруг классного руководителя на фоне школы. Но как же бережно хранят их мои бабушка и дедушка! Тогда, когда сама по себе фотография была ценностью; когда после выпуска не было никакой уверенности в том, что будешь часто видеть своих одноклассников; когда настоящее школьное единство существовало не только в песнях и книгах – тогда этот невзрачный чёрно-белый снимок был действительно памятью о школьных годах. О друзьях. Об учителях.
А сейчас, когда у всех нас странички «ВКонтакте» забиты фотографиями, когда бывшие одноклассники – на расстоянии одного клика, когда в школьных коридорах ежедневно делается десяток селфи с лучшими друзьями, так ли нужны нам эти альбомы? Особенно такие – отфотошопленные до дешёвой яркости, глянцевые страницы с невероятно «интересными» и «оригинальными» фотографиями, где все улыбаются неискренними натянутыми улыбками, а в ушах стоят крики бесцеремонного фотографа: «Раз, два, три, а-атлично!»