Морская романтика
О травме, которая выбила его из обычной жизни, Николай Васильевич рассказывать не любит. О её последствиях рапортует сухо, по-военному чётко: «Восстановлению не подлежу: спинной мозг разорван в двух местах».
Но вот в руках у бывшего подводника появляется фотоальбом со снимками курсантов Севастопольского высшего военно-морского инженерного училища. Он в первом ряду по центру. В белоснежной парадной форме. И понятно, что всему причиной она: необъяснимая, неистребимая, вечная – морская романтика…
…Летом 1976 года, ровно через пять дней после выпускного бала, Николай Зюзин получил повестку из военкомата и из своего посёлка Казановка, что в Тульской области, прямиком поехал в Севастополь.
«Пять лет учёбы были лучшим временем в жизни. После каждого курса мы проходили стажировку в различных гарнизонах. После первого, например, совершили плаванье вокруг Европы: из Севастополя на крейсере «Октябрьская революция» (бывший «Гангут»!) через Чёрное и Средиземное, Гибралтар и Атлантику дошли до Балтийска. 6 030 миль!» – с гордостью вспоминает бывший подводник.
Два года спустя на танцах в Доме офицеров он, третьекурсник, встретил свою будущую жену Светлану. Она приехала в Севастополь погостить у родственников.
Так и вышло, что по окончании учёбы новоиспечённый лейтенант отправился служить на Крайний Север – в город Заозёрск – уже с семьёй: у Зюзиных к тому времени подрастала старшая дочь, а младшая была на подходе.
«Я знал, что меня ждало впереди: служба на атомной подводной лодке. Ходили слухи, что радиация может плохо сказаться на последующем поколении, вот мы с женой и поспешили», – поясняет Николай Васильевич.
От «Барракуды» до «Золотой рыбки»
В закрытом военном городке жизнь идёт по особым законам. Николай Васильевич пропадал на службе. Светлана Алексеевна обустраивала дом и растила детей.
«Меня тут же заперли на атомную подводную лодку. Как она называлась? Второе поколение, 670-й проект. Это потом лодкам стали имена давать», – пояснил подводник.
Зюзина назначили управлять атомно-энергетической установкой. Спустя несколько месяцев он получил в штабе дивизии приказ: переучиться на инженера группы обслуживания главной энергетической установки более совершенной подлодки – 945-го проекта (по классификации НАТО – «Барракуда»).
В 1985 году Николай Васильевич перевёлся на береговую техническую базу, где занимались перезарядкой атомных реакторов подводных лодок. На стажировке в Северодвинске ему довелось «перегружать» атомную подлодку «Золотая рыбка» (ту самую, легендарную, сделанную из титана).
За первой перезаряженной лодкой последовала вторая, третья… И так на протяжении 13 лет.
Жизнь после «но»
«Последняя моя должность – замначальника комплекса перезарядки реактора. Получил должность старшего офицера, и ожидалось, что вскоре стану начальником комплекса, но…» - Николай Васильевич замолкает.
«Но» – та самая травма позвоночника, приковавшая моряка к инвалидному креслу. Зюзин перенёс две операции на позвоночнике. Два года лежал, не вставая. И всё это время рядом была его жена. Маленькая мужественная женщина, тоже принявшая на себя удар судьбы.
«Тяжело было. Меня доктора честно предупредили: ходить он никогда не будет. Ездила в госпиталь к нему и работала на хлебозаводе. Госпиталь в Североморске прекрасный: там за ним очень хорошо ухаживали и даже плавать учили…» – включается в разговор Светлана Алексеевна.
«Да, я пять-шесть километров на одних руках проплывал. Матросики меня на руках в бассейн носили и в парилку. Даже в паралимпийскую сборную звали. Я тогда таким качком был: рука толщиной с вашу ногу. По программе Дикуля занимался, надеялся первые пять лет…» – подхватывает Николай Васильевич.
Но результата не было. Только боли усилились. Предлагали Зюзину попробовать их снять посредством очень сложной операции. Надо было заново ломать позвоночник, а результат врачи не гарантировали…
«Я отказался. Лучше с болью буду жить. Но жить!» – подытожил подводник.
За особый риск
О своей службе Зюзин готов говорить часами. Рассказывает увлечённо и очень интересно. Но стоит ему войти в подробности, как Светлана Алексеевна волнуется: а вдруг муж раскрывает военную тайну! У жены подводника, кстати, тоже есть воинское звание: она – старший матрос.
Но об одном факте биографии Николая Васильевича всё же нельзя умолчать. За четыре года до получения травмы Зюзину довелось участвовать в опасной операции, за которую он впоследствии получил удостоверение ветерана подразделения особого риска.
На базе, где он служил, произошло ЧП: старый бассейн-хранилище с отработанными материалами из реакторов подводных лодок дал течь. Более того, проржавели цепи, на которых висели радиоактивные стержни, и они посыпались на дно бассейна. Возник риск неконтролируемой цепной реакции. В любой момент на базе Северного флота мог прогреметь ядерный взрыв. Командование приняло решение выгрузить бассейн.
«Большие дозы радиации приняла вся флотилия. Присылали командировочных из различных дивизий и гарнизонов. 15-20 минут смена – и выбегаешь. Несколько тысяч рентген находились в пяти метрах от людей», – вспоминает Зюзин.
Он был начальником смены и тоже прилично хватанул. Но об опасности тогда не задумывался: просто служил Родине. Сейчас за это многие добиваются прибавки к пенсии. Но деньги эти ещё надо «выцарапать» у государства: писать запросы в архив, делать выписки из документов, искать свидетелей. А этого бывший подводник делать не хочет: нет у него на судебно-бюрократические тяжбы ни сил, ни здоровья.
В ожидании тепла
В 2002 году семья Зюзиных переехала в Белгородскую область: по правительственной программе Николаю Васильевичу дали квартиру в Шебекино. На новом месте бывший подводник стал искать общения с другими моряками-подводниками.
Так и вышел на Белгородскую региональную общественную организацию ветеранов подразделения особого риска. Её руководитель Аркадий Ильенко стал приглашать Зюзина с женой на праздничные мероприятия, помог получить инвалидную коляску. Благодаря ходатайству всё того же Аркадия Даниловича перед губернатором области и депутатом Андреем Скочем Николай Васильевич стал обладателем «Лады-Калины» с ручным управлением.
К сожалению, люди далеки от проблем инвалида: и проезд перегораживают, и его место на парковке у дома занимают. Но подводник не унывает.
«Вот потеплеет – сможем ездить с женой на базар или в больницу. Я и в Белгород однажды доехал – детей на вокзале встречал. Меня там даже штрафанули за неправильную стоянку», – напоследок с улыбкой похвастался он.