В суворовское училище
Беседовали мы с Анатолием Николаевичем в маленькой комнатке типовой трёшки на Харьковской горе. Разномастная старенькая мебель, видавший виды диван. На нём, в принципе, и живёт последние годы Анатолий Мальцев. Телевизор, с экрана которого миловидная ведущая задорно вещала о мировых трагедиях, да никелированный поручень, крепко прикрученный к стене и полу. С его помощью последние несколько лет Анатолий Николаевич встаёт и может сделать несколько неуверенных шагов от ненавистного уже ему дивана. Старые раны и тяжёлые годы службы дали, к сожалению, о себе знать.
– Анатолий Николаевич, почему вы решили стать военным? По родительским стопам, наверное, пошли?
– Отчасти. Мой папа Николай Фёдорович работал колхозным бригадиром в Борисовском районе, а мама – Татьяна Фёдоровна – была там же дояркой. Отец прошёл всю Великую Отечественную войну и мне, тогда ещё мальчишке, рассказывал о боях. И времени после войны прошло ещё относительно немного. Так что я могу причислить себя к послевоенным детям. Мне очень нравились книги и фильмы о войне. Я всегда представлял себя на месте солдат-героев.
Анатолий Николаевич отвлёкся на несколько минут: по телевизору начали показывать кадры боёв в Сирии. Досмотрев репортаж, он предложил выключить, как он выразился, ящик, и мы продолжили беседу.
«На летних каникулах, после восьмого класса, в районной газете я прочёл объявление о приёме курсантов в Калининское суворовское училище, – рассказывает Анатолий Мальцев. – Забрал из школы документы, получил в райвоенкомате направление на учёбу и отбыл в Калинин» (ныне Тверь. – Прим. авт.). Это был 1967 год.
Конкурс в суворовцы, по словам Анатолия Николаевича, был 14 человек на место. И нелегко ему, сельскому мальчишке, дались вступительные экзамены.
«Я ведь школу на отлично окончил, да качество сельского образования всё равно не сравнить с городским. Тем не менее прорвался».
Как Никита Карацупа
Нелегко было первое время привыкать к строгости армейской жизни юному суворовцу Мальцеву. По дому тосковал, по родителям, по друзьям и вольной жизни.
«Но повезло с воспитателем, – вспоминает Анатолий Николаевич. – Звали его Дмитрий Рослов, а мы называли просто Батей. Он прошёл всю войну и знал, как в нас, несмышлёнышах, воспитать чувство долга, честности и дружбы. Поэтому мы довольно быстро втянулись в армейскую жизнь».
– А чем вам ещё запомнились суворовские годы?
– Посчастливилось мне встретиться со знаменитым пограничником Никитой Карацупой. Он приезжал в наше училище. Вот тогда-то, после встречи с этим легендарным человеком, я и решил стать пограничником.
Герой Советского Союза Никита Карацупа был любимым героем советских школьников. За многолетнюю службу на границе Никита Фёдорович задержал 338 нарушителей и участвовал более чем в 120 боестолкновениях. Лично уничтожил 127 (по другим данным – 129) несдававшихся шпионов и диверсантов.
На последнем курсе все суворовцы писали рапорт о том, в какое военное училище хотели бы поступить. Анатолий Мальцев написал – в пограничное.
«Но мне отказали. Дело в том, что суворовцы могли поступить только в то военное училище, которое находилось в ведомстве Министерства обороны, – рассказывает Анатолий Николаевич. – А пограничники относились к КГБ. Я очень расстроился. Ведь так хотелось стать героем, как Никита Карацупа».
Вот тут-то Батя – воспитатель Дмитрий Рослов – помог курсанту Мальцеву.
«Узнав о моём горе, Дмитрий Александрович посоветовал написать в заявке, что, мол, родственники мои в Великую Отечественную войну были пограничниками. А тогда по неписаным правилам детей пограничников принимали в профильные училища».
Суворовец Мальцев так и сделал. Написал начальнику училища, что отец его, Николай Фёдорович, всю войну прослужил в Смерше.
«Слукавил я. Но повезло, что проверять не стали. Подписали направление и зачислили меня в Московское пограничное военное училище. А через четыре года я, уже лейтенант, попросился служить на Дальний Восток».
Фото из личного архива
Бой за крепость Мармоль
В 1974 году Анатолий Мальцев стал заместителем начальника заставы «Новая» Сковородинского пограничного отряда. Затем служил на заставах «Джалинда», «Ольгино» и «Черняево».
«К 1980 году дослужился до капитана, и меня перевели в пограничный отряд Сковородино. А вскоре позвонили из отдела кадров и предложили переехать с Дальнего Востока служить в Азию. Я сразу понял, что в Афганистан».
На самолёте будущих афганцев переправили в Душанбе, а оттуда – в Пяндж, в пограничный отряд.
«Сперва я был помощником начальника штаба по разведке, а потом командиром десантно-штурмовой группы…»
Здесь наш разговор прервался. Скупые слёзы не дали Анатолию Николаевичу договорить. Мы молча покурили.
«Когда получали разведданные, что в каком-нибудь кишлаке обнаружены бандиты, то выдвигались на точку, окружали и прочёсывали район, уничтожали душманов», – снова заговорил Анатолий Николаевич.
– Вы помните свой первый бой?
– (Задумался). Их было так много… Больше всего запомнился бой при взятии крепости Мармоль. Десантировались мы в горах, недалеко от бандитского укрепрайона. Пошли через горы, а там, в пещерах, уйма бандитов. Начали они нас обстреливать. Я вызвал вертолёты. Вертушки стали имитировать боевые заходы, бандиты прятались в норы, а мы в это время продвигались вперёд. Руководил операцией генерал-майор Геннадий Згерский. Крепость мы взяли, а меня наградили орденом Боевого Красного Знамени.
Чуть позже за бой у кишлака Сар-Рустак капитан Мальцев был награждён медалью «За отвагу».
«Шли мы, помню, по дороге и нарвались на бандгруппу. Приняли бой, окружили и часть душманов уничтожили, а человек двадцать взяли в плен».
Но не только награды напоминают Анатолию Николаевичу об Афганистане. Всю жизнь он мается болями в раненой ноге и последствиями контузии.
«Проводили мы операцию в районе Дашти-Кала. Я ехал на первом БТР. И тут в правый борт попала граната. Контуженый, я смог всё же выбраться из горящей машины и залечь в ближайшем арыке. Приняли бой и уничтожили нападавших. Месяц потом провалялся в душанбинском госпитале».
И страха нет
– Анатолий Николаевич, но не всегда же бои были. Как солдаты проводили свободное время?
– Играли в волейбол, загорали. Мы сделали себе бассейн из двадцатитонной цистерны. Разрезали её вдоль, закопали и наполнили водой. Вот такой курорт себе устроили.
– А чем вас кормили?
– Мы не голодали. Всегда было свежее мясо, рыба, овощи, фрукты. Подсобное хозяйство выручало. А консервы – это на марше или на боевых операциях.
– Страшно было идти в бой?
– До боя страх был всегда, а во время боя о смерти не думаешь и страха нет. Просто воюешь, как тебя учили.
Кроме уничтожения бандитских групп, в задачу наших пограничников входила мобилизация местного населения.
«Бестолковое, кстати, занятие было. Выдаём мы призванному афганцу пулемёт или рацию, а на следующий день он вместе со всем скарбом уже у душманов служит. И вояки из таких неважные были. Работали на обе стороны. Выходим, помню, на марш и по опыту знаем, где дорога может быть заминирована. Высылаем вперёд сапёров, а сидящий рядом афганский боец ещё до возвращения сапёрной группы рассказывает, где фугасы установлены и под какие камни провода от них тянутся».
– То есть они знали о закладках?
– (Смеётся). Они сами их и устанавливали. Правду говорили, что днём афганец тебе улыбается, а ночью в спину стреляет.
Если бы вернуться в прошлое
В 1984 году Анатолия Мальцева направили в Биробиджанский пограничный отряд, где он и прослужил до 1991 года.
«Дослужился я до майора и ушёл в отставку. Поселился в Белгороде. Работал мастером на заводе «Энергомаш», начальником охраны на «Электроконтакте». Времена, однако, были тяжёлые. Зарплату не платили. В 2000-м я уволился и стал жить на военную пенсию. Да со здоровьем не заладилось…»
– Александр Николаевич, вы не жалеете, что стали военным?
– Никогда не жалел, что был солдатом и служил Родине. Порой, когда приходят в гости однополчане, спрашиваю их: «А если бы вернуться в прошлое, пошли бы вы служить Родине?». И всегда слышу только положительный ответ. Я бы тоже ни секунды не сомневался.