Мне 21 год. Одна шестая часть крови во мне – греческая. Однако, несмотря на столь небольшую долю, мамина греческая линия в моей жизни очень важная. Наверное, потому, что прошлое нашей семьи никогда не было для меня тайной за семью печатями. Я благодарна моим родным за то, что сберегли семейные фотографии, реликвии и, главное, память о том, откуда растёт наше фамильное древо. Знаю, чего им это стоило. Ведь были времена, когда одно упоминание о своих корнях могло обернуться трагедией.
Купец второй гильдии
Мой прапрадед Дмитрий Поликарпович (по документам Павлович) Устабасиди родился в 1872 году в городе Трапезунде на северо-востоке Турции. В конце XIX века в нём проживало более 30 тысяч понтийских греков, а сам город был резиденцией греческого митрополита.
Прапрадед был человеком хоть и не знатного рода, но богатым и уважаемым: значился купцом второй гильдии, торговал с Россией и Китаем особым сортом табака. Для бизнеса в начале XX века он купил на средней Кубани несколько гектаров земли.
Перед Первой мировой войной турки учинили в Трапезунде над греками геноцид – было объявлено их полное физическое уничтожение. Многие греки бежали тогда в другие страны. По счастью, мои предки успели уехать в Россию до этих страшных событий.
Эллинский след
С моей прапрабабушкой Софией Иордановной (её девичью фамилию, к сожалению, я не знаю) прапрадед познакомился устраивая свои торговые дела. Родители Софии принадлежали к знатному роду из города Салоники, владели несколькими домами в Афинах и торговыми судами.
Чтобы нанять корабль для транспортировки груза, Устабасиди пришёл в дом к её отцу. В это время его дочери вышивали на балконе. Увидев интересного парня, девушки посмеивались и оказывали ему знаки внимания. Дмитрий с первого взгляда влюбился в красавицу Софию. Надо ли говорить, что дело закончилось свадьбой? В день сватовства прапрадед наполнил ювелирными украшениями шкатулку и подарил своей возлюбленной. О судьбе этих драгоценностей я расскажу чуть позже.
Вторая родина
В России семья обосновалась в станице Холмской (теперь это Краснодарский край). Прапрадед по-прежнему торговал табаком. Жили в большом доме, где были патефон, музыкальные инструменты, книги. Селяне приходили вечерами к грекам послушать музыку.
Греческий «барин» держал псарню. Для детей – болонок и левреток. Никакого высокомерия или превосходства Устабасиди никогда ни перед кем не выказывали. Дети дружили с крестьянской ребятнёй. Старший сын Константин женился на казачке. Так сложилось, что в нашем роду семьи создавали только по любви. После революции прапрадед в числе других греков выращивал табак уже для советской табачной промышленности.
В 1937 году у Дмитрия Устабасиди, видимо, уже не было иллюзий о том, что его ждёт. Однажды он открыл амбары, собрал соседей и велел: «Берите, что видите. Скоро всё конфискуют. Вам всё равно ничего не достанется». Его арестовали по обвинению в шпионаже и расстреляли на следующий день. Но родные ничего о его гибели не знали много лет. Жена и дети ещё долго писали письма в тюрьму, где он якобы находился.
Только недавно мы узнали, что в 1937–38 годах на Кубани расстреляли более пяти тысяч кубанских греков. Большинство из них – пожилые эмигранты из первой волны, бежавшие от турецкого уничтожения.
Другая жизнь
В тот год семью не тронули. И София Иордановна с роднёй перебралась на Кавказ – в Новый Афон, где, казалось, власть к ним будет более лояльна.
На новом месте старшие дети, к тому времени уже взрослые, устроились на работу. Константин – бухгалтером на правительственную дачу. Средняя Ирина трудилась в архиве Черноморского адмиралтейства. Младшая дочь Елена (моя прабабушка) уехала на учёбу в Симферопольский торговый техникум. Здесь она познакомилась с будущим супругом, моряком военного судна, Иваном Бельковым. Именно Елена (или Элени, как звали её дома) стала главной связующей ниточкой с греческим прошлым для родных своей ветви.
Ссылка
Прошлые «грехи» советская власть припомнила Устабасиди уже после Великой Отечественной
войны. В 1949 году всех их выслали в Казахстан. Отправляясь в путь, женщины вплели в волосы последнее, что у них осталось – драгоценности из шкатулки Софии.
«Когда выгружали ссыльных из вагонов в Казахстане, солдаты вели обыск. Они хорошо знали, что у нас впереди. Потому, нащупав в косах кольцо или серьги, не выдавали женщин, а говорили: «Чистая, чистая», – рассказывала Элени внукам и правнукам.
Так свадебные подарки Дмитрия спасли его детей и супругу от голодной смерти. Но проесть саму шкатулочку они не смогли – слишком много она значила для Устабасиди. Эта реликвия по сей день хранится в нашей семье.
Вскоре из Крыма к любимой Элени приехал Иван Бельков. Даже зная все последствия женитьбы на «политической», предложил ей руку и сердце. В Кентау в 1952 и 1956 годах у супружеской пары родились два сына: Евгений (мой дедушка) и Вячеслав.
Фото из семейного архива
Отказ от наследства
После реабилитации переезжать в большие города Бельковым было нельзя. Решили ехать «на шахты» – в Губкин.
Со временем всё образовалось. Сыновья трудились на Лебединском ГОКе, Элени работала в торговле, растила внуков. София Иордановна умерла в возрасте 97 лет у сына в Абхазии.
Греческое прошлое напомнило о себе в середине 1980-х годов. По посольской линии в Губкин пришёл запрос о родственниках Устабасиди. Речь шла о наследстве в Афинах. Советский человек не мог признаться, что у него есть связи в капиталистической стране – это значило разрушить жизнь всех членов семьи. Прабабушка написала отказ.
Вера и любовь
Тем не менее спустя сто лет мы все храним любовь к исторической родине и её традициям.
Через испытания Устабасиди пронесли верность православию. София Иордановна была очень религиозным человеком. До войны совершала паломничество в Иерусалим. В ссылке, где у неё не было икон, она вышила на полотне крест и молилась на него. Детей в семье с ранних лет водили в церковь. Сегодня в одном из губкинских храмов прислуживает мой младший брат.
Второй важной ценностью для нас является земля. Независимо от достатка все потомки Устабасиди выращивают собственные овощи, фрукты, по возможности держат домашнюю живность. То, что за землёй нужно ухаживать, для нас – непреложная истина.
В нашей семье культ детей. Слышала от дедушки и бабушки: «Устабасиди детей не воспитывают, они их любят». Мы всегда были рядом со взрослыми: и за праздничным столом, и в домашних заботах. Да, нас баловали, многое позволяли. Но и приучали работать. Никогда никто в нашей семье не сидел без дела. Уборка дома, двора, помощь на кухне всегда лежали на младших членах семьи. У нас непозволительно, чтобы кто-то из молодёжи пререкался со взрослыми, старому человеку оказывают внимание и уважение.
Греки живут сердцем. Это я вижу по себе, своей семье, родным. На первом месте у нас любовь. И за это наследство – умение жить в любви и мире с окружающими – я особенно благодарна своим предкам.