Рекламные проспекты, политическая аналитика, экономические заметки, юморески, стихи и любопытные факты прекрасно передают атмосферу своего времени, возбуждают воображение и интерес. Кажется, оторвёшься от чтения, выглянешь в окно, а там другая, неспешная жизнь, хрипучий снежок под санями, мерцающие неярким светом первые электрические фонари и аппетитные запахи из приоткрытых дверей трактиров…
Политическое несчастье
Не сказать что настроение в эти дни было абсолютно безоблачным. В воздухе витало слово «война». Местные газеты констатировали, что «балканский костёр, который старательно раздувался незаконной злобой недавних союзников, ежеминутно грозит превратиться в общеевропейский пожар». Германия грозилась утвердиться в турецком Константинополе, нас при этом могли «навсегда запереть в Чёрном море, чтобы на развитии всей южной России поставить крест». С горечью говорилось об ошибках русской дипломатии, допустившей, что Россия стала «величиной, с которой не считают нужным считаться, потому что русский портрет нечто эфемерное и нисколько не страшное».
К войне готовились и не верили в её возможность одновременно. Реально мыслящие публицисты открыто говорили о том, что «политическое счастье в 1914 году не наступит» и следует ожидать худшего.
Кризис
Прогнозы на будущее строились на фоне мрачного экономического настоящего. Дыра в сформированном бюджете 1914 года, вызванная необходимость вооружения, составляла баснословную для тех лет сумму – 3 млн рублей, что грозило «значительными затратами из запасов заёмных капиталов». Положение представлялось критическим.
Реформы
Подробнейшим образом освещались прошедшие в декабре первые всероссийские съезды по народному образованию, ветеринаров, деятелей судов для малолетних (без пресловутой добавки «преступников»).
Началась полицейская реформа. Министр внутренних дел Николай Маклаков поднял вопрос о борьбе с хулиганством в сельской местности, предложив создавать «работные дома с принудительным трудом». В качестве профилактики хулиганства приказал «содействовать кустарям в распространении профобразования, усилить религиозный элемент в школах» и устраивать для молодёжи «разумные развлечения». Обсуждалась проблема введения телесных наказаний для правонарушителей, которые министр считал неприемлемыми, поскольку эта мера может «убить ещё не потухшее сознание человеческого достоинства» в хулигане, а само наказание «унижает не только того, к кому применяется, но и того, кто распоряжается о его применении». По сути это были решения, которые в последующем воплотились в жизнеустройстве СССР.
Сократили рабочий день для рабочих, особенно для женщин и детей. Впервые ставился вопрос о необходимости отдельной сельскохозяйственной переписи.
Медики рассуждали о перспективах борьбы со злокачественными опухолями с помощью радия: «Мы видим пока лишь неясный силуэт спасательного средства от поистине грозного бича человечества».
Всех волновало строительство авиационным отделением Русско-Балтийского завода аэроплана «Илья Муромец» (конструктор Игорь Сикорский), на котором во время Святок должны были установить радиотелеграфное оборудование.
Эпидемия
Накануне Нового года в Болховецкой волости началась эпидемия натуральной оспы, которые продлилась до марта следующего года, распространившись на Кашары и Пушкарскую волость.
Отчёт Белгородской земской управы гласил, что за время эпидемии заболело 20 взрослых и 55 детей, из которых умерло три человека. Борьбу с инфекцией вели «особые санитарные фельдшеры», которые проводили ревакцинацию и обработку классов в школах для приостановки болезни.
Охотник собаку не выгонит
Весь декабрь юг России одолевали снежные заносы. Вдоль железных дорог ураганами снесло телеграфные столбы и предохранительные щиты, а руководство железной дороги разослало распоряжения обеспечить пассажиров застрявших поездов горячим питанием.
Но на 31 декабря вероятная погода прогнозировалась коротко: «морозъ».
Мороз был относительно небольшим: –12 градусов по Цельсию. Наши харьковские соседи отмечали, что «тихая морозная погода и установившийся санный путь способствовали усиленному движению гулявших уже с 10 утра 1 и 2 января». Охотники же сетовали на то, что гончих в такую погоду не выпустишь и сезон охоты на волков не задался. А потому «волкам предоставляется грызть деревенских обитателей до будущего года».
Футуризм и танго
В газетах муссировались две главные темы культурной жизни: футуризм и танго.
О футуризме спорили, выясняя «крик ли это моды или злоба дня». Сообщалось о том, что футуристы «с раскрашенными лицами являлись в общественные места» и эпатировали публику, а иногда и просто хулиганили, вызывая осуждение консервативной части населения.
Новомодное танго из Латинской Америки публика восприняла неоднозначно. Журналист газеты «Утро» Верховский писал о том, что «в наивной неуклюжести его телодвижений читается намёк на сладострастие», а заканчивал элегию по поводу нравственной стороны танца философски-вопрошающе: «Танго – танец шантана, но разве в нашей культуре шантан не бог?»
Кстати, высшие офицерские чины напрямую не запрещали, но предупреждали через СМИ подчинённых о «неудобстве для них танцевать танго».
Тем не менее танец стал фурором Нового года и газеты пестрели сообщениями о танцорах из Парижа, специально приглашённых на праздники, чтобы порадовать публику экзотическими постановками.
Криминал
В газеты попало три происшествия, произошедших буквально перед праздником.
Так, 28 декабря в селе Холки разыгралась семейная драма между супругами Татьяной и Михаилом Котляровыми. Молодожёны жили с родителями мужа, которые с первого дня невзлюбили невестку. Устав от унижений, женщина ушла из дома и нанялась в прислуги к помещику Н. Михаил пришёл к нему во двор, чтобы вернуть жену, а когда уговоры не подействовали «нанёс жене смертельный удар швайкой (кривым шилом – прим. ред.) в висок, а затем покончил с собой».
В эти же дни в Головчино задержали беглого каторжника по кличке Латурец, который прятался от полицейских в печке. При этапировании в Грайворон Латурец снова устроил побег, но был задержан стражником, который остановил его, «ударив рукояткой револьвера по голове».
В Старом Осколе в булочной задержали двух молодых людей – Чепрыгина и Сулименко, сбывавших фальшивые монеты. Всего при задержании у них было обнаружено 170 рублей фальшивых золотых монет достоинством 5 и 10 рублей.
Мода
Белгородцы стремились к празднику «справить обнову». Пусть мелочь, украшение, аксессуар, но что-то новенькое покупалось обязательно.
Богатые господа не отставали от парижан и охотно следовали последним тенденциям моды. А она велела женщинам снять с себя удушающие корсеты, раскрепостить силуэты, сделать их более свободными. В то же время воцарились шик и гламур: наряды украшали меха и бриллианты, роскошный бисер и изысканная вышивка. (Кстати, мода на роскошные вещи 1913–14 годов после революции многим господам помогла не умереть от голода в эмиграции).
Дополняли убранство шляпки, украшенные страусиными перьями. Выбор обуви диктовало увлечение танго: особым шиком считались высокие ботинки со шнуровкой.
Мужской гардероб в праздники изменений не претерпел. Кавалеры надели смокинги и фраки, обязательно с жилетом и накрахмаленной рубашкой, галстуком-пластроном, котелком или мягкой шляпой. Харьковские портные, кстати, брали за пошив мужского костюма перед Новым годом от 6 рублей.
Турне и туры
Газеты сообщали о народном санатории в Давосе (Швейцария), созданном на благотворительные средства русского общества. Посетить его могли «только по медицинским соображениям» больные туберкулёзом.
Московский учебный отдел предлагал учителям по льготным ценам туры в Германию (60–80 рублей), Швейцарию, Италию (135–145 рублей), Париж (145 рублей), Японию (325 рублей). Путёвки распространяли через Московское турбюро, сроки поездки – от 22 дней до 2 месяцев. В стоимость входили проезд, проживание и полное обеспечение.
На праздник – в Харьков!
По информации краеведа Александра Крупенкова, обычным делом были поездки белгородцев в харьковские театры. Перед Новым годом там побывали десятки гастролёров и трупп. Добраться до места было просто.
В Курско-Харьковском направлении ходило пять пассажирских поездов (были ещё курьерские и почтовые), два из них были ускоренные. Утренний поезд из Белгорода отправлялся в 7 ч. 53 мин., последний шёл из Харькова – в 23 ч. 53 мин.
Качели-карусели
Белгородских любителей острых ощущений ждал аттракцион под названием «Качели Турбильонов», или «чёртова качель». Он представлял собой неподвижные качели, вокруг которых с помощью несложного механизма вращалась комната. Одновременно с её поворотами вверх ногами переворачивалась мебель и лампы в комнате. У посетителей при этом складывалась иллюзия того, что качели делают солнышко, то есть полный оборот вокруг перекладины. Вход в качели стоил 20 копеек, учащиеся по одному билету входили вдвоём.
На ёлку
Ни одного объявления по продаже ёлок мы не увидели. Зато ёлочные игрушки рекламировались в изобилии: от 1,5 рублей за набор, а также хлопушки, бусы, гирлянды, орехи, мишура, свечи. Десятки объявлений! Кажется, каждый магазин в эти дни включал этот вид товаров в свой ассортимент.
Костюмы и маски для праздника можно было взять напрокат. Стоимость аренды карнавального костюма варьировала от 1 до 10 рублей, вечернего бального платья – от 5 до 10 рублей.
Утренники
Новогодние утренники длились в гимназиях и прогимназиях Белгорода до 6 января. Для детей своих работников устроило ёлку железнодорожное ведомство.
Подарки и пожертвования к Новому году и Рождеству традиционно получили богадельня Николая Чумичова, обитатели ночлежного дома. В сиротском приюте для девочек прошёл благотворительный утренник. Бедные люди получили через городскую управу «проценты с капитала» меценатов Скоренникова, Аксёнова, Слатина.
Кино в тему
В Белгороде работал кинотеатр «Иллюзион», где в праздники с успехом крутили фильм Владислава Старевича 1913 года «Ночь перед Рождеством» по повести Николая Гоголя.
Подарки
«Белгородский листок» настаивал, что лучший подарок на праздник – книга, особенно для детей, и рекламировал сборник стихов, колядок, рассказов Я. Уралова «Школьная ёлка», а также классику детской литературы.
Из солидных подарков предлагались «с широкой рассрочкой платежа патефон, один из всех говорящих аппаратов, который играет без иголок» за 13 рублей, фотографические аппараты, спиртокалильные лампы от 3,7 до 100 рублей за штуку («красиво, изящно, удобно, практично!»).
Ходовым товаром была косметика и парфюмерия, в том числе духи на разлив, галантерея. В Белгороде они продавались в магазинах и аптеках, большинство из которых было сосредоточено на улицах Корочанская и Императора Николая II. Самые крупные мануфактуры принадлежали тому же Вейнбауму, а также Фролову, Понамарёву.
Премия на гуся
Управление Южных железных дорог перед Рождеством решило выдать младшим служащим «из остатков награды» премию «на гуся». Но, иронизировал автор заметки, «поскольку остатки в этом году незначительные, «гусиная» награда вряд ли превысит 30–40 % месячного жалованья».
Доходы населения
Как соотносились цены на продукты с зарплатами?
Средняя ежемесячная заработная плата городского учителя в Белгородскому уезде составляла 44 золотых рубля, сельского – 28, портного – 35, сапожника – 24, прислуги – 5–12 (на хозяйском пропитании). По сравнению со столицами, где высококвалифицированный заводской рабочий получал до 80 рублей, в Белгородском уезде рабочие низкой и средней квалификации оценивались в 10–30 рублей. Чиновнику средней руки платили от 50 рублей в месяц, градоначальнику – около 200 рублей.
Цены
Ежегодно на продукты каждое земство устанавливало таксы (современный аналог предельно допустимых цен) на фунт веса товара (около 0,409 кг).
В 1913 году в Белгородском уезде были учреждены следующие таксы:
хлеб пшеничный 1-го сорта – 8 копеек;
мясо свежее с рёбрами и грудиной, телятина – 14 копеек;
баранина – 12 копеек;
филе мясное – 50 копеек;
карась, окунь, линь – 25 копеек;
судак – 20 копеек;
100 куриных яиц – 3 рубля;
квас варёный, 1/8 ведра – 5 копеек.Самым дорогим деликатесом была «икра паисная» (чёрная) – 3 рубля за фунт.
А вот гусь (уточнялось – откормленный) в Белгороде был относительно дёшев и стоил 1,2 рубля целиком.
Курица или два цыплёнка тянули на 50 копеек. Пол-литра водки продавали за 30 копеек.
Колбаса-селёдка
Краеведческие материалы говорят о том, что, независимо от достатка, в отношении праздничной еды наши предки были ой как разборчивы и не упускали случая себя побаловать.
Селяне старались купить в городском магазине редкое для себя лакомство: сухофрукты, селёдку, колбасу. Обязательными в праздничном меню были белый хлеб, пироги, несколько видов мясных блюд (у среднего крестьянина птица, свинина, баранина водились в избытке). Готовили студень из головы, фаршированного кашей гуся, начиняли желудок. Из напитков предпочитали квас, в качестве изысков – кофе. Из спиртного обязательно ставили на стол водку.
Горожане, помимо всего прочего, покупали фрукты, конфеты, солонину, рыбу, готовые десерты типа желе и сгущённых кремов.
А в ресторане, в ресторане…
Ресторанные новогодние меню пестрели сплошь французскими названиями, расшифровать которые смогли лишь приблизительно:
тюрбо остендское – крупная рыба отряда камбалообразных со своеобразным запахом, запечённая или жареная, которую подавали под густым соусом;
консоме из свежей спаржи – вероятно, аналог супа-пюре;
дябли-гужерь – похоже, что заварные сырные шарики;
стерлядь кордон-вер – второе слово означает марку вина, значит, вино как-то в приготовлении стерляди участвовало;
салат «ромен» со свежими огурцами – это просто: разновидность зеленого салата с огурцами;
парфе сливочное из свежей клубники или с ананасом – фрукты, залитые взбитыми сливками и замороженные;
пломбир «паризьен» – сорт мороженого.
Ещё подавали каплунов ростовских и пулярд (были, оказывается, такие отдельные сорта мяса птицы, представлявшие собой кастрированных петуха или курицу), зразы a la Nelson и бефстексы.
С водкой, разными закусками, пятью видами блюд новогодняя ночь в ресторане стоила от 2,5 до 4 рублей с персоны. Празднование сопровождалось выступлениями приглашённых артистов. Рестораны были «расписаны заранее». В рекламных объявлениях, к слову, указывались телефоны, по которым можно было сделать предварительный заказ.
Из ресторанов и кафе-шантанов гуляки компаниями отправились «усиленно кататься» на тройках.
Объявление в газете 1913 года из архива Владимира Жигалова
Новогодний рецепт
Гусь, фаршированный кашею, из книги классика кулинарной литературы Елены Молоховец «Подарок молодым хозяйкам, или Средство к уменьшению расходов в домашнем хозяйстве» (1861 год)
«Молодого гуся очистить, снаружи и внутри натереть солью, вынуть осторожно хребтовую кость. Кости и отрезанные части залить водой, положить кореньев, сушеных грибов и сварить бульон. После этого грибы вынуть, мелко изрубить. 2 стакана бульона смешать с изрубленными грибами, ложкою масла и мелко изрубленною зеленою петрушкою и укропом, вскипятить, всыпать тотчас смоленских круп (имеется ввиду манка. – прим. ред.), перетертых с одним яйцом. Подержать эту кашу на большом огне минут 10; когда каша погустеет и уварится, размешать ее ложкою, чтобы не было комков, посолить, нафаршировать ею гуся, изжарить его в печи. В соус же положить муки, развести бульоном, вскипятить, снять лишний жир, облить гуся. Потребуется: гусь, соль, 1 морковка, 1 пучок петрушки, 1 лук-порей, 1 лук-репка, 4-6 шт. сушеных грибов, укроп, 1 ложка масла, 1 яйцо, полложки муки, 2 стакана гречневой крупы.
Если нафаршировать его крутою гречневою кашею, взять 1 фунт (0,4 кг) начинки, т.е. 2 стакана гречневых круп и 4-6 грибков».
Редакция благодарит краеведа Владимира Жигалова за предоставленные им из личного архива периодические издания 1913 года, а также сотрудников Государственного архива Белгородской области за помощь, оказанную в подготовке материала.